215-летие Игнацыя Домейко широко отметили в Литве, Беларуси и Польше, в Чили готовятся к его канонизации.
Игнацы Домейко родился 31 июля 1802 года через 7 лет после третьего раздела Речи Посполитой на территории тогдашней Российской Империи (сегодня – д. Медвядки Кореличского района, Беларусь), умер 23 января 1889 года в столице Чили – Сантьяго. Известен миру как геолог, минералог, географ и этнолог, занимающий важное место в истории Беларуси, Литвы, Польши и Чили. Трижды избирался ректором Чилийского университета.
Молодой шляхтич, лучший из выпускников Щучинской пиарской школы и Виленского университета, волей судьбы ставший изгнанником, успешно продолжил учёбу в Париже, затем по контракту выехал на работу в молодую Республику Чили, где нашел достойное применение своим многочисленным талантам и удостоился от правительства этой страны гражданства и персональной пенсии за бескорыстный самоотверженный труд.
Для участия в праздновании юбилея своего знаменитого предка Литву, Беларусь и Польшу посетили его правнучки – Пас (Сидней, Австралия) и Сесилия (Вашингтон, США), правнук Мигель (Сантьяго-де-Чили), праправнук – Мигель Заушкевич (США), а также Лилианет – друг семьи, преподаватель Университета имени А. Гумбольдта (Арката, Калифорния).
Первоначальным замыслом автора книги – Пас Домейко – было издание книги на русском языке, поскольку русскоязычная читательская аудитория гораздо шире даже в самой Беларуси. Однако, как отметила Пас Домейко, частный проект двух человек – автора книги и переводчика оригинальной рукописи с испанского языка на русский – постепенно превратился в проект государственный, вследствие чего книга вышла на белорусском языке.
Пас Домейко передала рукопись переводчику Ольге Равченко осенью прошлого года, а весной этого года Эмма Прибыльская подключилась к редактированию книги с целью уточнения исторического и географического контекста. Огромный объём работы был выполнен в крайне сжатые сроки, причём, бескорыстно.
Хочется увидеть выход в свет книги «Игнацы Домейко: из Медвядки – в Сантьяго-де-Чили» на русском языке в этом – юбилейном – году.
Ольга Равченко и Эмма Прибыльская резюмируют свою работу над книгой:
«И если уж говорить о Космосе, об исследованиях Земли и Неба хотя бы на уровне вулканов и метеорных потоков, то речь непременно идёт не только о Космосе внешнем, но и о Космосе внутреннем – о самопреодолении, о пути первопроходцев в Новую Землю под Новое Небо, о встрече устоявшегося и привнесённого, что способна быть даром и драмой; о тех, кто оставляет след – путеводную нить: прокладывает маршрут последователям, а иной раз – как в случае с де Мирандой – преследователям. В неумолимом ходе событий – отблеск Божественного Провидения: соединить нити в полотно, кусочки смальты – в мозаичное панно, ноты – в симфонию, детали – в конструкцию…
Мир – произведение искусства? Мир – искусный механизм? Воссоединение – долгий путь постижения сначала на уровне идей лишь отдельными представителями человечества, казалось бы, простого факта, что Земля едина, что всё связано со всем. Есть процессы, действующие в рамках планеты, и есть граждане мира, в своей деятельности в силу разных причин выходящие за местные национальные рамки на всепланетный уровень.
Игнацы Домейко по зову сердца исследовал не просто горы и пустыни своего нового дома Чили – он описывал литосферу Земли, фундамент дома всего человечества. Биосфера – целостность всего живого, в том числе – разумного живого. Домейко чувствовал необходимость спасти мапуче как часть биосферы Земли, равно как для всего мира он стремился спасти от вырубки чилийские горные леса.
Мир – оркестр, мир – живой организм. «Один лишь Дух, коснувшись глины, творит из неё Человека» – Дух Творчества. Творчество во спасение личности – само по себе награда, поскольку даёт силы жить, привнося смысл в существование; дарит энергию, исподволь исцеляя нанесённые горькой судьбиной раны. То есть сама природа человека поощряет его к творчеству, но она же обесточивает, когда боль застит свет, когда нет желания развиваться и двигаться дальше, а потому и возможности делать хоть что-то из того, к чему лежит душа.
Есть жизнеутверждающее творчество – есть жизнь с её долгим медленным светом».