– МГП разрешило “интервью с самим собой”. Ты в курсе?
– В курсе, сочти за доверие.
– То есть спасибо?
– Как минимум.
– Но с самим собой!.. Как ты себе представляешь? Не анкета же.
– Именно. Верней, отчасти. Но и не монолог…
– Но и не диалог.
– Верно, но отвечать тебе.
– Но тебе же и спрашивать.
– Я попробую.
– Я тоже.
***
– Странная штука, говорить про себя.
– Не нахожу. Дуплет, обычное дело..
– Как это?..
– Эхом. И другим слышно, и о себе, любимом.
– И при этом с самим собой.
– Само собой. Хотя, занимаются этим, наверное, все?
– Все. Кто-то устно, кто-то письменно. С начала времён. Наскальные рисунки – уже письменность.
– Словесность, как минимум.
– Мудришь?
– Мудрю.
– И что тогда остаётся?
– Не понял.
– Нам всем?
– Наверно, только деланно небрежно пожать плечами, пальчиком погрозить, мол, знаем мы вас…
– Но сейчас надо говорить только за себя.
– Ещё не начал, а уж, кажется, все падежи перепробовал. Начинай уже!..
– Начинаю, начинаю.. Но признай, и шагу не ступил, а уже зазеркалье.
– Пуф!..
– Нет, правда. Говоря с собой, здороваться не принято, а надо бы… Вошёл же. И лукавить себе бессмысленно вроде, а вполне удаётся. Сложно опрашивать самого себя.
– Не сложнее, чем с себя спрашивать. Расслабься, старик. Просто отвечай на сформированное извне.
– Да, ты прав, с разрешения МГП вопросы определены.
– Великодушного, я бы уточнил.
– Само собой, но странное дело… Разве не задаю я их тебе каждый день в той или иной форме, спросонья и засыпая? А то вдруг остановишься среди бела дня, и не знаешь, зачем это всё именно ТАК, а никак иначе?
– Сказали, не усложняй. И не тяни. Вопросник есть, МГП – спасибо. Всё. Точка.
– Мне больше приятит двоеточие. Горизонтальное..
– Вот с него и начни.
– В stelle ты издал несколько повестей. Кому-то они понравились. Ты их размещаешь в Сети? Продаёшь? Их покупают? Или просто раздарил? И вообще, что дальше? Есть что-то новенькое? Или забронзовел и лайки считаешь?
– Не многовато для одного флакона?
– Это не анкета, и ты согласился.
– Дал слабину. Гордыня от гордости недалеко падает, и самый лёгкий способ лопнуть – надуть щёки от важности.
– Конкретнее, не тяни время.
– Изволь. Лайки не считаю, скромность не позволяет. В Сети не тусуюсь, мотива нет. Тут пусть каждый смайлики и иронию расставит по вкусу.
– А почитать? Файлом или книжкой..
– В смысле, приобрести?
– В смысле.
– Можно. Прецеденты есть. Даже подписал как-то одну. На ресурсах типа Озон, Литрес и т.п.. Поисковик всем в помощь.
– Видишь, а скромничал..
– Скорей восхищён. И размещения, и продажи идут мимо меня. И вообще, о подобной активности мы узнали с тобой не так давно. Она..
– Кто?
– Ну, активность.. тоже, думаю, респекта заслуживает.
– Тут смайлики или ирония?
– Без иронии, только смайлики. Меня бы на реализацию с лотка не хватило. Мой максимум в этом смысле, выложить стишки на Стихиру.
– Стихира, в общем, тоже лоток.
– Пожалуй. Но последний раз ты сподобился в конце прошлого века. На языке родных осин, в 99-ом.
– Прошлый век…
– Красиво звучит, согласись.
– Ага, эдакий бунинский флёр.
– Если математику не хватает воображения, он уходит в поэты.
– А если поэту не хватает?
– В прозаики. Шутка. В общем, повести все доступны, милости прошу. Кроме последней.
– “ТАБО–ТАБО”?
– “ТАБО–ТАБО”.
– А что с ней не так?
– С ней всё так, и даже чуток получше. Но в московские типографии макет её не попал.
– И видимо оттого Озон её не объял своим всевидящим оком?..
– Точно. Все озоны эти – шалуны, немножечко шьют на дому..
– А объял ли он?..
– Иуду? Конечно!..
– Ишь, расплылся.. соль и мёд твоего сердца, так?
– Так. “Оправдание Иуды”. Первенец.
– А Ольга?
– Ольга?
– Милль пардон, “Юность Ольги Мещерской”.
– Как видеоряд, она прекрасна. Сначала полностью удалась. Потом полностью провалилась. Даже жалко чуток, такая короткая у неё вышла юность. Ослепительная. Может, увижу когда на экране?
– Ольгу?
– Юность.
– А Марту?
– Я бы попросил.
– Милль ещё восемь раз, “Марта и Фехтовальщик”.
– То-то. Марте повезло больше. Открытый финал. Мой первый проход по канату без веера и шеста. Да что с того..
– С того, с того. Тебе все говорят, светись в Сети. Конкурсы, то, сё..
– А писать когда? А общественно-мелкое? А глубоко-личное?..
– Глубо.. что?..
– Ну, ладно, ладно. Участлив.
– И в ком?
– В чём. Участие принимаю. Принимаю участие. В литературных, и в сценарных. До производства пока не дошло, но это же не повод к неучастию, так?..
– То-то.. Расскажи-ка лучше, как давеча разметал народ на Фантастике-2018.
– Форматом купили, формат у них дельный.
– Что есть, то есть.
– Молодцы.
– Всё действительно анонимно?
– Абсолютно. До награждения никаких ФИО. Семьсот рассказов. Все выложили на суд всех. Всё по делу. Перейдёшь на личности – снимают. Не всех в своей группе проверишь – снимают.
– Сурово, согласись.
– Чудесно. Справедливость всегда чудесна.
– Умереть не встать – проснуться в слезах.
– Это ты на личности перешёл?
– Нет, правда. Читать критику на своё и тут же критиковать чужое.. поверь, крайне бодрит.
– И?.. Не зря страна билась в тисках инфляции?..
– Смеёшься?
– А чё?.. Прошёл лонг, шорт, финал. Теперь жюри думает. В мае надумает. Забавно получилось.
– Как ты сказал?
– Забавно. Не моя специализация.
– А что так?
– Ну не приятят мне рассказы. Раз в год по обещанию, в четверг после осадков.
– А что так? Забронзовел?
– Просто не моё. Сам же сказал, специализация.. Мне по шёрстке средние дистанции – повести.
– Но пишешь же.
– Куда деваться?.. Длится год, узнаю новые слова, копятся в залобье..
– Ага, не трогают никого.
– Типа того. А как накопились, находится вдруг сюжет.
– Ну прям выпархивает.
– Прям. Значит, надо записывать. Сначала запах, потом плотность, потом форма.
– А потом финал?
– Ты про конкурс, надеюсь?
– Про него, про него, расслабься. А тут как угораздило? Новые слова накопились?
– Будешь смеяться, английские.. Заканчивал курсы, и на выходе требовалось эссе на свободную тему. А писать что-то типа “Твоя–Моя пошли в кино”..
– Мелко, Хоботов.
– Натюрлих. Поэтому решил сначала накатать по-русски, но текст конструировать по-английски. Чтобы как-то можно было потом перевести. Речь – производная от мышления, так ведь?
– Или наоборот.
– Или. Забавно то, что о литературной составляющей не помышлял. Сочинил. Сел переводить.
– Перевёл?
– Перевёл. Эссе сдал. Курсы закончил. Справку получил. Но по-русски получилась история.
– А тут значит, совершенно случайно рассылочка на конкурс? Роялем в кустах.
– Это снова смайлики без иронии?
– Ну что ты, никаких смайликов, второе в чистом виде. И ты?..
– И я, ничтоже сумняшеся, и направил.
– Ты пишешь фантастику? Я что-то не замечал.
– Я тоже. Но там был мистический момент, собственно один на весь текст. И я подумал, ну чем не фантастика? И кто вообще даст фантастике определение? А дальше цирк. Злопыхи обвинили автора (меня то есть) в том, что он скачал Азимова, или Шекли, или Бредбери… Из раннего, так сказать, не попавшего в скрижали.. Сунул в Гугл, перевёл до последней безграмотной невозможности.
– Подстрочник?
– Хуже.
– То есть обвинили в плагиате?..
– Ну!.. В общем, долой этого прохиндея с конкурса. И даже назначили премию!.. Триста рублей тому, кто найдёт оригинал и заклеймит автора вселенским позором.
– Триста, хорошие деньги.
– Да просто отличные. А пока они искали оригинал, добропыхи говорили – ах!.. какая чудесная история. И присудили первое место в группе. Потом в двадцатке. Потом финал. Потом в сборник. Издательство, договор, всё как у взрослых. В общем, в кино не ходи. Согласен?
– …
– Ты что-то замолчал. Ты не слушаешь?..
– Слушаю.
– И что?
– Вопрос намолчал.
– Ну не тяни.
– Кто ты?.. В двух словах можешь?
– Ничего себе.. В двух, извини, только на имя хватит. Выдают на время..
– ..И отбирают навсегда?
– Насовсем.
– А какая разница?.
– Навсегда, категория будущего, насовсем – настоящего.
– Мудришь?
– Шалю.
– Но некоторые запоминаются.
– Кто?
– Имена. Пары слов.
– Например?..
– Ну, не знаю.. Господь Бог, например.
– Ну, здрасьте!..
– Или Дед Мороз. Адольф Гитлер, Космонавт Гагарин, Кот Матроскин, да что там.. легион имён.
– Увиливаешь?
– Подвожу. Каждое имя – урок. Хочешь – учи, хочешь – прогуливай.
– Твоё прогуляют?
– Не запомнят.
– Тебя это огорчает?
– Немного. Но всё меньше. А раньше огорчился бы сильно.
– То есть, как писатель, ты не честолюбив?
– Ага. Хотя мне больше приятит – сочинитель. Романист, сочинитель, враль. Нет, не честолюбив. И не тщеславен, заодно. Я точно не это слово восемнадцать раз.
– А что так?
– Характер не чемпионский. Ты же помнишь на ринге. Колотили бедняжку почём зря. В общем, Капитолийские холмы – не моё.
– Там ещё, кстати, тарпейские скалы с западной стороны.
– Ну!.. А я об чём!..
– Лукавишь?..
– Ну, чуток если. Лучше оставить лукавство историям. Вот где простор. Андрей Миронов сказал: «Меньше играйте в жизни, для сцены больше останется».
– Это актёр который?
– Который. Знаешь, я всё больше прислушиваюсь к словам. И к своим, и чужим. И к устным, и письменным.
– И?..
– Слышно нас целиком. И видно. Все голышом, а о том не ведаем. Как в Раю. Так что лукавить благодарней в историях.
– Ну, хорошо. Что можно не соврать о Сергее Добронравове в трёх-четырёх словах?
– Да много чего. Склонен к письменной речи, живу у реки, отдам качели в хорошие руки. Уже отдал. Сегодня утром. Годится?..
– Вполне. А зачем тебе МГП? Из склонности к письменной речи?
– Почти. Изначально искал качественную полиграфию, ты же сам знаешь.. Но радости вышло побольше.
– Например?
– Достойные знакомства. МГП – очевидный островок культуры. Эффект побочный. Но другого не бывает.. живём эмпирически.
– Красивый образ, МГП было бы приятно.
– География, ничего личного.
– География?
– Воды много, островов мало.. Как ни крути, а чтоб на планете завелась биология, 3/4 площади нужно отдать под воду. Ну, там снег, лёд.. Может, это того?
– Что?
– Вселенский тренд? Как считаешь?..
– Ну, ты бы за Вселенную не расписывался бы.
– Отчего же.. Вот что у нас на дорогах?
– Лужи?
– Сам ты лужа. Комфорт у нас на дорогах. Комфорт и уют. А почему?
– Это ты меня спрашиваешь? Это я тебя должен спрашивать!
– Ну, раз должен, так спрашивай.
– А почему?
– Отвечаю. Четверть водителей активно поддерживают общую безопасность. И её четверти этой достаточно, чтоб остановить хаос и смертоубийство. Сиречь, душевный дискомфорт.
– А остальные?
– Кто?
– Ну, остальные. Три четверти.
– А… остальные нейтрально под них подстраиваются. Под активных, в смысле. Берут пример. Брать легче, чем подавать. Извини за игру слов.
– Извиняю. А если б четверть активно хамила?
– Ужас имел бы место. Но, слава богу, хамят единицы. Но даже этого достаточно.. чтоб холодком от хайвея веяло. Вот скажи, что удерживает канатоходца?
– Куда-то ты не туда.
– Туда-туда.
– Ну, шест, по всей видимости. Придаёт поперечное равновесие. Так?
– Не так. Шест вторичен. Равновесие обеспечивает ступня, и только ступня. Один процент от веса шеста. Но поставленная в единственно верную точку. И на каждом шаге таких – всего одна.
– Это ты «щас» придумал?
– Не я. И не «щас», как ты выразился.
– А кто?
– Мой школьный товарищ. Сейчас он – цирковой артист.
– Может, он тоже враль?
– Бери выше. Артист!..
– Таки на вселенский тренд намяукиваешь?
– И даже не сомневайся, ибо сказал пророк: «Прямыми сделайте пути к Господу Своему в степи».
– Исайя?
– Исайя.
– А МГП?
– Что МГП?
– Ступня или канат?
– Ступня, это слово, где канат – книга.
– Ага.. МГП, значит – шест?..
– Шест, это опыт. Сначала его катастрофически мало, потом он в помощь, потом начинает мешать.
– А МГП?..
– Часть культ-процесса. Литературный цех, атомарная частичка цивилизации, если угодно. Про острова и воду забыл? Уши дырявые.
– Ну, ты хватил.
– Ничуть. Каждая частичка культуры работает на культуру. Милль пардон за пафос.
– Сначала запах, потом плотность, потом форма?
– Молодец, запомнил. Вот считается, что процент грамотеев в античности достигал максимум одного. Ну там, жрецы при храмах, писцы во дворцах. И всё. Но выстояли же, заметь!.. Храмы строились, каналы рылись, металлы плавились. Карл Великий писать не умел, но создал Францию. Кстати, не в курсе, был ли грамотен Иисус?
– А причём тут Иисус?
– Здрасьте, внёс лепту, сменил ход истории.
– То есть процента достаточно, чтобы прослыть культурным народом?
– Достаточно, чтобы прекратить кушать друг друга сырыми.
– А чтобы вообще прекратить?
– Вообще кушать или друг друга?
– Для начала друг друга.
– Наверное, сто один.
– Или двести десять?
– Или. Но четыре процента тоже неплохо. Четыре больше одного, согласись.
– А четыре где было?
– В России времён Пушкина, например. Грамотных – треть городского населения, то есть около четырёх процентов нации. И в Англии времён Шекспира – примерно столько же. Значит, что?
– Что?
– Значит, больше четырёх для устойчивости системы не нужно.
– Системы чего?
– Системы, запрещающей кушать сограждан сырыми. И вообще, любой другой. Любая система копирует государство.
– Почему ты так решил?
– Потому что ни одну ошибку нельзя исправить на уровне, где она возникает.
– Сумничал?
– Спопугайничал. А сумничал Альберт Энштейн. Четыре процента, это ж сплошная замечательность. Полная управляемость помыслами прихожан.
– А шесть?
– Может, и шесть, ну больше десяти точно не нужно. За грамотную невесту давали двадцать баранов. За неграмотную – сорок.
– Дааа.. сорок лучше двадцати.
– Ну, а я об чём? Плюс невеста к баранам. Молчаливо-скромная.
– Ни слова поперёк.
– Это шутка, если кто не..
– Я понял, спасибо. Но видишь.. прогресс нас подвёл.
– Под монастырь? Это тоже шутка.
– Я тоже понял. Увы, под цифру. Хотя по сути, тот же устав. Ирония фишки в том, что технологии усложнились, и системам, к сожалению, понадобился более квалифицированный персонал.
– Какой это фишки?
– Исторической. Мануфактуры, пар, электричество, автоматизация. Грамотных уже больше половины, а потом две трети, потом три четвёрых..
– Потом пять шестых?
– Точно. И в результате, персонал стал пытаться публично излагать своё мнение, требовать страховок, понимания, участия.. А для систем это уже перебор.
– А разве так было не всегда?
– Нет, конечно. Раньше для устойчивости хватало четырёх.
– Кому хватало, государству?
– Системе. Но можно не так в лоб. Пусть государству, религии. Читай, придворной совести.
– И на раменах её вышито было «Терпение».
– Читай «Бойтесь Греха».
– Точно, ежели, выше штиль. Но прогресс религию отменил, так как боязнь греха мешала прогрессу прогрессировать. И вот всем ура!.. теперь грамотны поголовно все.
– Это ж хорошо!
– Кому? Что мелешь? Тотальная грамотность расшатывает устои! А кушать соплеменников сырыми уже поздно, прогресс же…
– Ага!.. И у системы возник вопрос? Как бы мне отыграть всё это дело назад?
– Ну! А я об чём?..
– Значит?
– Значит, нужна новая религия под новые технологии. И вот она, наша радость. Приз в студию!
– Гедонизм?
– Оно же тотальное потребление. На языке родных осин – эгоизм в массы.
– Ага. А массово, значит, устойчиво.
– Молодец, сечёшь в осинах. Пусть скопом мажут гаджеты и не лезут в политику.
– А в гражданские права?
– И в них тоже. И что там ещё при прогрессе могут потребовать?
– Собачек уличных приютить…
– Вот, вот. Не их это, шариково дело, шариков защищать. В ТиВи уткнись и не мяукай. Зри рекламу. Бургеров, авто и очарованных странников. Капюшоны, тату, рюкзаки. В общем, всем приказ – бежать от действительности… Как тебе реклама духов?.. Это же диагноз для психиатра.
– А мне нравится, красиво о непонятном. Шанели на фоне закатов…
– Ну, да. Только что сырыми не кушают. Сеть мелит медленно, но измельчает в порошок.
– Куда-то ты снова не туда.
– Согласен, понесло Остапа. Мы про что говорили?
– Про проценты.
– А до этого?
– Про канат.
– А до этого?
– Мммм.. про МГП?
– Точно!.. В общем, культурой солят цивилизацию, и словесность – кристаллик её.
– А помимо?
– Цивилизации?
– Словесности.
– У меня?
– У тебя.
– Встречи.
– Очность?
– Очность.
– А говорил, в два слова нельзя уложиться.
– Да ты, я смотрю, подсматриваешь за мной?
– Ни в коем случаем. Мне разрешили только подслушивать.
– Зачем?
– Чтобы записывать.
– Гут. Тогда запиши. Я ошибся, уложиться в два слова – можно.
– Как-то не сильно, я вижу, ты огорчился.
– Если сюжет не слушается автора, значит, в сюжете есть зерно. Разве плохо?
– В литературе очень даже нет. А помимо? Ты не ответил.
– Я тут услышал на днях, что композитор может считать себя композитором, если пишет в день не менее двух минут музыки. И не более. Как тебе?
– Это ты меня спрашиваешь?
– Ну, может быть, ты не только за мной записываешь? В смысле, подсматриваешь.
– Фиг его знает. Музыка – штука тёмная. Может, у них миссия такая – не больше двух минут в день? Ограничение. Типа, чтоб не халтурить.
– Может, и типа. Но если я пишу в день страницу, много это или мало?
– Не считая работы?
– Не считая работы, личной жизни и дальше по коридору…
– Агааа!.. Вот она – дальше по коридору!..
– Кто?!!..
– Миссия!!!
– Какая миссия, при чём тут миссия?
– Ну не миссия.. девиз..
– Есть такой чудный бард Михаил Щербаков. Талант без условий. И у него девиз над койкой – НеБожеМойкай. Мне девиз не нужен. Но был бы нужен, взял бы этот.
– Раз взял бы, значит, нужен.
– Да что ты к девизу-то прицепился?!
– Да ты успокойся. Ишь, раздышался.. А миссия?
– Что миссия?
– Миссия у тебя есть?
– Знаешь, живу без миссии. Даже признаться как-то неловко…
– Не дорос, значит?
– Значит.
– Ну, о чём-то ты мечтаешь?
– Ты же знаешь, что не мечтаю.
– Хочешь сказать, что всего достиг? И мечт не осталось?
– Да нет, остались. Просто я их не мечтаю.
– А что ты их?
– Я их по субботам тряпочкой протираю.
– Ну, вот мы и обиделись.
– Была охота. Ты мне кто? Воспитательница? Мама-доктор? То же мне, мыкальщик нашёлся.
– Ладно, ладно, извини.. Ну протёр ты их по субботам, а дальше что?..
– А дальше каждый день приносит печаль и радость. Разве это не чудесное чудо? Да и знаешь, времени жалко – лелеять будущую пустоту.
– Ты о чём?
– Новая мирная эра. Хрупко всё.
– Скорей, мир новейшего времени.
– Ну, кому как мнится. В общем, системы записывают всех в пользователи, чтобы использовать.
– А на ком ещё тренироваться?
– Действительно, на ком. Ты зашёл в торговый центр с детишкой. Так, ничего личного, мультики посмотреть. А тебя сожгли, всем здрасьте. Спрашивается, зачем?
– Чтобы найти огрехи в сигнализации?
– В точку. Отлаживаем интерфейс.
– Или вышел ты хлеба купить, а тебя взорвали.
– Ну да, чтоб другим неповадно было.
– В булошную ходить?
– Нет, чтобы лишний раз довести, что все виноваты в том, в чём никто не виноват.
– Виноваты все, но пишут не все.
– Так и в космос не все летают, и на скрипке не все играют.
– Так и в шахтах не все горбатятся.
– И что?
– И то. Твои истории нравятся другим. Посторонним. То есть тем, кто тебя не знает. Их немного, но им нравится. Радуйся.
– И?..
– И всё. Ты просто радуешься, им просто нравится. И все довольны. Можешь дозировано надуть щёки. Всё позади.
– То есть до новых встреч?
– Угадал. Интервью завершилось.
– Ну да, всё проходит.
– Но надо что-то пожелать на прощание, не находишь?.. Соратникам по перу.
– Не валяй дурака, соратники по перу в природе не водятся.
– Но есть же кто-то, с кем общение – роскошь?
– Есть.
– Вот им и пожелай.
– Я всем пожелаю. Можно?
– Валяй.
– И тебе?
– И тебе.
– Не кусайте близких. Пожалуйста. По дырочкам вытекает любовь.
– По дырочкам от укусов?
– Да.