Интервью с самим собой. Сергей Добронравов

Сергей Добронравов

 

– МГП разрешило “интервью с самим собой”. Ты в курсе?

– В курсе, сочти за доверие.

– То есть спасибо?

– Как минимум.

– Но с самим собой!.. Как ты себе представляешь? Не анкета же.

– Именно. Верней, отчасти. Но и не монолог…

– Но и не диалог.

– Верно, но отвечать тебе.

– Но тебе же и спрашивать.

– Я попробую.

– Я тоже.

 

***

– Странная штука, говорить про себя.

– Не нахожу. Дуплет, обычное дело..

– Как это?..

– Эхом. И другим слышно, и о себе, любимом.

– И при этом с самим собой.

– Само собой. Хотя, занимаются этим, наверное, все?

– Все. Кто-то устно, кто-то письменно. С начала времён. Наскальные рисунки – уже письменность.

– Словесность, как минимум.

– Мудришь?

– Мудрю.

– И что тогда остаётся?

– Не понял.

– Нам всем?

– Наверно, только деланно небрежно пожать плечами, пальчиком погрозить, мол, знаем мы вас…

– Но сейчас надо говорить только за себя.

– Ещё не начал, а уж, кажется, все падежи перепробовал. Начинай уже!..

– Начинаю, начинаю.. Но признай, и шагу не ступил, а уже зазеркалье.

– Пуф!..

– Нет, правда. Говоря с собой, здороваться не принято, а надо бы… Вошёл же. И лукавить себе бессмысленно вроде, а вполне удаётся. Сложно опрашивать самого себя.

– Не сложнее, чем с себя спрашивать. Расслабься, старик. Просто отвечай на сформированное извне.

– Да, ты прав, с разрешения МГП вопросы определены.

– Великодушного, я бы уточнил.

– Само собой, но странное дело… Разве не задаю я их тебе каждый день в той или иной форме, спросонья и засыпая? А то вдруг остановишься среди бела дня, и не знаешь, зачем это всё именно ТАК, а никак иначе?

– Сказали, не усложняй. И не тяни. Вопросник есть, МГП – спасибо. Всё. Точка.

– Мне больше приятит двоеточие. Горизонтальное..

– Вот с него и начни.

– В stelle ты издал несколько повестей. Кому-то они понравились. Ты их размещаешь в Сети? Продаёшь? Их покупают? Или просто раздарил? И вообще, что дальше? Есть что-то новенькое? Или забронзовел и лайки считаешь?

– Не многовато для одного флакона?

– Это не анкета, и ты согласился.

– Дал слабину. Гордыня от гордости недалеко падает, и самый лёгкий способ лопнуть – надуть щёки от важности.

– Конкретнее, не тяни время.

– Изволь. Лайки не считаю, скромность не позволяет. В Сети не тусуюсь, мотива нет. Тут пусть каждый смайлики и иронию расставит по вкусу.

– А почитать? Файлом или книжкой..

– В смысле, приобрести?

– В смысле.

– Можно. Прецеденты есть. Даже подписал как-то одну. На ресурсах типа Озон, Литрес и т.п.. Поисковик всем в помощь.

– Видишь, а скромничал..

– Скорей восхищён. И размещения, и продажи идут мимо меня. И вообще, о подобной активности мы узнали с тобой не так давно. Она..

– Кто?

– Ну, активность.. тоже, думаю, респекта заслуживает.

– Тут смайлики или ирония?

– Без иронии, только смайлики. Меня бы на реализацию с лотка не хватило. Мой максимум в этом смысле, выложить стишки на Стихиру.

– Стихира, в общем, тоже лоток.

– Пожалуй. Но последний раз ты сподобился в конце прошлого века. На языке родных осин, в 99-ом.

– Прошлый век…

– Красиво звучит, согласись.

– Ага, эдакий бунинский флёр.

– Если математику не хватает воображения, он уходит в поэты.

– А если поэту не хватает?

– В прозаики. Шутка. В общем, повести все доступны, милости прошу. Кроме последней.

– “ТАБО–ТАБО”?

– “ТАБО–ТАБО”.

– А что с ней не так?

– С ней всё так, и даже чуток получше. Но в московские типографии макет её не попал.

– И видимо оттого Озон её не объял своим всевидящим оком?..

– Точно. Все озоны эти – шалуны, немножечко шьют на дому..

– А объял ли он?..

– Иуду? Конечно!..

– Ишь, расплылся.. соль и мёд твоего сердца, так?

– Так. “Оправдание Иуды”. Первенец.

– А Ольга?

– Ольга?

– Милль пардон, “Юность Ольги Мещерской”.

– Как видеоряд, она прекрасна. Сначала полностью удалась. Потом полностью провалилась. Даже жалко чуток, такая короткая у неё вышла юность. Ослепительная. Может, увижу когда на экране?

– Ольгу?

– Юность.

– А Марту?

– Я бы попросил.

– Милль ещё восемь раз, “Марта и Фехтовальщик”.

– То-то. Марте повезло больше. Открытый финал. Мой первый проход по канату без веера и шеста. Да что с того..

– С того, с того. Тебе все говорят, светись в Сети. Конкурсы, то, сё..

– А писать когда? А общественно-мелкое? А глубоко-личное?..

– Глубо.. что?..

– Ну, ладно, ладно. Участлив.

– И в ком?

– В чём. Участие принимаю. Принимаю участие. В литературных, и в сценарных.  До производства пока не дошло, но это же не повод к неучастию, так?..

– То-то.. Расскажи-ка лучше, как давеча разметал народ на Фантастике-2018.

– Форматом купили, формат у них дельный.

– Что есть, то есть.

– Молодцы.

– Всё действительно анонимно?

– Абсолютно. До награждения никаких ФИО. Семьсот рассказов. Все выложили на суд всех.  Всё по делу. Перейдёшь на личности – снимают. Не всех в своей группе проверишь – снимают.

– Сурово, согласись.

– Чудесно. Справедливость всегда чудесна.

– Умереть не встать – проснуться в слезах.

– Это ты на личности перешёл?

– Нет, правда. Читать критику на своё и тут же критиковать чужое.. поверь, крайне бодрит.

– И?.. Не зря страна билась в тисках инфляции?..

– Смеёшься?

– А чё?.. Прошёл лонг, шорт, финал. Теперь жюри думает. В мае надумает. Забавно получилось.

– Как ты сказал?

– Забавно. Не моя специализация.

– А что так?

– Ну не приятят мне рассказы. Раз в год по обещанию, в четверг после осадков.

– А что так? Забронзовел?

– Просто не моё. Сам же сказал, специализация.. Мне по шёрстке средние дистанции – повести.

– Но пишешь же.

– Куда деваться?.. Длится год, узнаю новые слова, копятся в залобье..

– Ага, не трогают никого.

– Типа того. А как накопились, находится вдруг сюжет.

– Ну прям выпархивает.

– Прям. Значит, надо записывать. Сначала запах, потом плотность, потом форма.

– А потом финал?

– Ты про конкурс, надеюсь?

– Про него, про него, расслабься. А тут как угораздило? Новые слова накопились?

– Будешь смеяться, английские.. Заканчивал курсы, и на выходе требовалось эссе на свободную тему. А писать что-то типа “Твоя–Моя пошли в кино”..

– Мелко, Хоботов.

– Натюрлих. Поэтому решил сначала накатать по-русски, но текст конструировать по-английски. Чтобы как-то можно было потом перевести. Речь – производная от мышления, так ведь?

– Или наоборот.

– Или. Забавно то, что о литературной составляющей не помышлял. Сочинил. Сел переводить.

– Перевёл?

– Перевёл. Эссе сдал. Курсы закончил. Справку получил. Но по-русски получилась история.

– А тут значит, совершенно случайно рассылочка на конкурс? Роялем в кустах.

– Это снова смайлики без иронии?

– Ну что ты, никаких смайликов, второе в чистом виде. И ты?..

– И я, ничтоже сумняшеся, и направил.

– Ты пишешь фантастику? Я что-то не замечал.

– Я тоже. Но там был мистический момент, собственно один на весь текст. И я подумал, ну чем не фантастика? И кто вообще даст фантастике определение? А дальше цирк. Злопыхи обвинили автора (меня то есть) в том, что он скачал Азимова, или Шекли, или Бредбери… Из раннего, так сказать, не попавшего в скрижали.. Сунул в Гугл, перевёл до последней безграмотной невозможности.

– Подстрочник?

– Хуже.

– То есть обвинили в плагиате?..

– Ну!.. В общем, долой этого прохиндея с конкурса. И даже назначили премию!.. Триста рублей тому, кто найдёт оригинал и заклеймит автора вселенским позором.

– Триста, хорошие деньги.

– Да просто отличные. А пока они искали оригинал, добропыхи говорили – ах!.. какая чудесная история. И присудили первое место в группе. Потом в двадцатке. Потом финал. Потом в сборник. Издательство, договор, всё как у взрослых. В общем, в кино не ходи. Согласен?

– …

– Ты что-то замолчал. Ты не слушаешь?..

– Слушаю.

– И что?

– Вопрос намолчал.

– Ну не тяни.

– Кто ты?.. В двух словах можешь?

– Ничего себе.. В двух,  извини, только на имя хватит. Выдают на время..

– ..И отбирают навсегда?

– Насовсем.

– А какая разница?.

– Навсегда, категория будущего, насовсем – настоящего.

– Мудришь?

– Шалю.

– Но некоторые запоминаются.

– Кто?

– Имена. Пары слов.

– Например?..

– Ну, не знаю.. Господь Бог, например.

– Ну, здрасьте!..

– Или Дед Мороз. Адольф Гитлер, Космонавт Гагарин, Кот Матроскин, да что там..  легион имён.

– Увиливаешь?

– Подвожу. Каждое имя – урок. Хочешь – учи, хочешь – прогуливай.

– Твоё прогуляют?

– Не запомнят.

– Тебя это огорчает?

– Немного. Но всё меньше. А раньше огорчился бы сильно.

– То есть, как писатель, ты не честолюбив?

– Ага. Хотя мне больше приятит – сочинитель. Романист, сочинитель, враль. Нет, не честолюбив. И не тщеславен, заодно. Я точно не это слово восемнадцать раз.

– А что так?

– Характер не чемпионский. Ты же помнишь на ринге. Колотили бедняжку почём зря. В общем, Капитолийские холмы – не моё.

– Там ещё, кстати, тарпейские скалы с западной стороны.

– Ну!.. А я об чём!..

– Лукавишь?..

– Ну, чуток если. Лучше оставить лукавство историям. Вот где простор. Андрей Миронов сказал: «Меньше играйте в жизни, для сцены больше останется».

– Это актёр который?

– Который. Знаешь, я всё больше прислушиваюсь к словам. И к своим, и чужим. И к устным, и письменным.

– И?..

– Слышно нас целиком. И видно. Все голышом, а о том не ведаем. Как в Раю. Так что лукавить благодарней в историях.

– Ну, хорошо. Что можно не соврать о Сергее Добронравове в трёх-четырёх словах?

– Да много чего. Склонен к письменной речи, живу у реки, отдам качели в хорошие руки. Уже отдал. Сегодня утром. Годится?..

– Вполне. А зачем тебе МГП? Из склонности к письменной речи?

– Почти. Изначально искал качественную полиграфию, ты же сам знаешь.. Но радости вышло побольше.

– Например?

– Достойные знакомства. МГП – очевидный островок культуры. Эффект побочный. Но другого не бывает.. живём эмпирически.

– Красивый образ, МГП было бы приятно.

– География, ничего личного.

– География?

– Воды много, островов мало.. Как ни крути, а чтоб на планете завелась биология, 3/4 площади нужно отдать под воду. Ну, там снег, лёд.. Может, это того?

– Что?

– Вселенский тренд? Как считаешь?..

– Ну, ты бы за Вселенную не расписывался бы.

– Отчего же.. Вот что у нас на дорогах?

– Лужи?

– Сам ты лужа. Комфорт у нас на дорогах. Комфорт и уют. А почему?

– Это ты меня спрашиваешь? Это я тебя должен спрашивать!

– Ну, раз должен, так спрашивай.

– А почему?

– Отвечаю. Четверть водителей активно поддерживают общую безопасность. И её четверти этой достаточно, чтоб остановить хаос и смертоубийство. Сиречь, душевный дискомфорт.

– А остальные?

– Кто?

– Ну, остальные. Три четверти.

– А… остальные нейтрально под них подстраиваются. Под активных, в смысле. Берут пример. Брать легче, чем подавать. Извини за игру слов.

– Извиняю. А если б четверть активно хамила?

– Ужас имел бы место. Но, слава богу, хамят единицы. Но даже этого достаточно.. чтоб холодком от хайвея веяло. Вот скажи, что удерживает канатоходца?

– Куда-то ты не туда.

– Туда-туда.

– Ну, шест, по всей видимости. Придаёт поперечное равновесие. Так?

– Не так. Шест вторичен. Равновесие обеспечивает ступня, и только ступня. Один процент от веса шеста. Но поставленная в единственно верную точку. И на каждом шаге таких – всего одна.

– Это ты «щас» придумал?

– Не я. И не «щас», как ты выразился.

– А кто?

– Мой школьный товарищ. Сейчас он – цирковой артист.

– Может, он тоже враль?

– Бери выше. Артист!..

– Таки на вселенский тренд намяукиваешь?

– И даже не сомневайся, ибо сказал пророк: «Прямыми сделайте пути к Господу Своему в степи».

– Исайя?

– Исайя.

– А МГП?

– Что МГП?

– Ступня или канат?

– Ступня, это слово, где канат – книга.

– Ага.. МГП, значит – шест?..

– Шест, это опыт. Сначала его катастрофически мало, потом он в помощь, потом начинает мешать.

– А МГП?..

– Часть культ-процесса. Литературный цех, атомарная частичка цивилизации, если угодно. Про острова и воду забыл? Уши дырявые.

– Ну, ты хватил.

– Ничуть. Каждая частичка культуры работает на культуру. Милль пардон за пафос.

– Сначала запах, потом плотность, потом форма?

– Молодец, запомнил. Вот считается, что процент грамотеев в античности достигал максимум одного. Ну там, жрецы при храмах, писцы во дворцах. И всё. Но выстояли же, заметь!..  Храмы строились, каналы рылись, металлы плавились. Карл Великий писать не умел, но создал Францию. Кстати, не в курсе, был ли грамотен Иисус?

– А причём тут Иисус?

– Здрасьте, внёс лепту, сменил ход истории.

– То есть процента достаточно, чтобы прослыть культурным народом?

– Достаточно, чтобы прекратить кушать друг друга сырыми.

– А чтобы вообще прекратить?

– Вообще кушать или друг друга?

– Для начала друг друга.

– Наверное, сто один.

– Или двести десять?

– Или. Но четыре процента тоже неплохо. Четыре больше одного, согласись.

– А четыре где было?

– В России времён Пушкина, например. Грамотных – треть городского населения, то есть около четырёх процентов нации. И в Англии времён Шекспира – примерно столько же. Значит, что?

– Что?

– Значит, больше четырёх для устойчивости системы не нужно.

– Системы чего?

– Системы, запрещающей кушать сограждан сырыми. И вообще, любой другой. Любая система копирует государство.

– Почему ты так решил?

– Потому что ни одну ошибку нельзя исправить на уровне, где она возникает.

– Сумничал?

– Спопугайничал. А сумничал Альберт Энштейн. Четыре процента, это ж сплошная замечательность. Полная управляемость помыслами прихожан.

– А шесть?

– Может, и шесть, ну больше десяти точно не нужно. За грамотную невесту давали двадцать баранов. За неграмотную – сорок.

– Дааа.. сорок лучше двадцати.

– Ну, а я об чём? Плюс невеста к баранам. Молчаливо-скромная.

– Ни слова поперёк.

– Это шутка, если кто не..

– Я понял, спасибо. Но видишь.. прогресс нас подвёл.

– Под монастырь? Это тоже шутка.

– Я тоже понял. Увы, под цифру. Хотя по сути, тот же устав. Ирония фишки в том, что технологии усложнились, и системам, к сожалению, понадобился более квалифицированный персонал.

– Какой это фишки?

– Исторической. Мануфактуры, пар, электричество, автоматизация. Грамотных уже больше половины, а потом две трети, потом три четвёрых..

– Потом пять шестых?

– Точно. И в результате, персонал стал пытаться публично излагать своё мнение, требовать страховок, понимания, участия.. А для систем это уже перебор.

– А разве так было не всегда?

– Нет, конечно. Раньше для устойчивости хватало четырёх.

– Кому хватало, государству?

– Системе. Но можно не так  в лоб. Пусть государству, религии. Читай, придворной совести.

– И на раменах её вышито было «Терпение».

– Читай «Бойтесь Греха».

– Точно, ежели, выше штиль. Но прогресс религию отменил, так как боязнь греха мешала прогрессу прогрессировать. И вот всем ура!.. теперь грамотны поголовно все.

– Это ж хорошо!

– Кому? Что мелешь? Тотальная грамотность расшатывает устои!  А кушать соплеменников сырыми уже поздно, прогресс же…

– Ага!.. И у системы возник вопрос? Как бы мне отыграть всё это дело назад?

– Ну! А я об чём?..

– Значит?

– Значит, нужна новая религия под новые технологии. И вот она, наша радость. Приз в студию!

– Гедонизм?

– Оно же тотальное потребление. На языке родных осин – эгоизм в массы.

– Ага. А массово, значит, устойчиво.

– Молодец, сечёшь в осинах. Пусть скопом мажут гаджеты и не лезут в политику.

– А в гражданские права?

– И в них тоже. И что там ещё при прогрессе могут потребовать?

– Собачек уличных приютить…

– Вот, вот. Не их это, шариково дело, шариков защищать. В ТиВи уткнись и не мяукай. Зри рекламу. Бургеров, авто и очарованных странников. Капюшоны, тату, рюкзаки. В общем, всем приказ –  бежать от действительности… Как тебе реклама духов?.. Это же диагноз для психиатра.

– А мне нравится, красиво о непонятном. Шанели на фоне закатов…

– Ну, да. Только что сырыми не кушают. Сеть мелит медленно, но измельчает в порошок.

– Куда-то ты снова не туда.

– Согласен, понесло Остапа. Мы про что говорили?

– Про проценты.

– А до этого?

– Про канат.

– А до этого?

– Мммм.. про МГП?

– Точно!.. В общем, культурой солят цивилизацию, и словесность – кристаллик её.

– А помимо?

– Цивилизации?

– Словесности.

– У меня?

– У тебя.

– Встречи.

– Очность?

– Очность.

– А говорил, в два слова нельзя уложиться.

– Да ты, я смотрю, подсматриваешь за мной?

– Ни в коем случаем. Мне разрешили только подслушивать.

– Зачем?

– Чтобы записывать.

– Гут. Тогда запиши. Я ошибся, уложиться в два слова – можно.

– Как-то не сильно, я вижу, ты огорчился.

– Если сюжет не слушается автора, значит, в сюжете есть зерно. Разве плохо?

– В литературе очень даже нет. А помимо? Ты не ответил.

– Я тут услышал на днях, что композитор может считать себя композитором, если пишет в день не менее двух минут музыки. И не более. Как тебе?

– Это ты меня спрашиваешь?

– Ну, может быть, ты не только за мной записываешь? В смысле, подсматриваешь.

– Фиг его знает. Музыка – штука тёмная. Может, у них миссия такая – не больше двух минут в день? Ограничение. Типа, чтоб не халтурить.

– Может, и типа. Но если я пишу в день страницу, много это или мало?

– Не считая работы?

– Не считая работы, личной жизни и дальше по коридору…

– Агааа!.. Вот она – дальше по коридору!..

– Кто?!!..

– Миссия!!!

– Какая миссия, при чём тут миссия?

– Ну не миссия.. девиз..

– Есть такой чудный бард Михаил Щербаков. Талант без условий. И у него девиз над койкой – НеБожеМойкай. Мне девиз не нужен. Но был бы нужен, взял бы этот.

– Раз взял бы, значит, нужен.

– Да что ты к девизу-то прицепился?!

– Да ты успокойся. Ишь, раздышался.. А миссия?

– Что миссия?

– Миссия у тебя есть?

– Знаешь, живу без миссии. Даже признаться как-то неловко…

– Не дорос, значит?

– Значит.

– Ну, о чём-то ты мечтаешь?

– Ты же знаешь, что не мечтаю.

– Хочешь сказать, что всего достиг? И мечт не осталось?

– Да нет, остались. Просто я их не мечтаю.

– А что ты их?

– Я их по субботам тряпочкой протираю.

– Ну, вот мы и обиделись.

– Была охота. Ты мне кто? Воспитательница? Мама-доктор? То же мне, мыкальщик нашёлся.

– Ладно, ладно, извини.. Ну протёр ты их по субботам, а дальше что?..

– А дальше каждый день приносит печаль и радость. Разве это не чудесное чудо? Да и знаешь, времени жалко – лелеять будущую пустоту.

– Ты о чём?

– Новая мирная эра. Хрупко всё.

– Скорей, мир новейшего времени.

– Ну, кому как мнится. В общем, системы записывают всех в пользователи, чтобы использовать.

– А на ком ещё тренироваться?

– Действительно, на ком. Ты зашёл в торговый центр с детишкой. Так, ничего личного, мультики посмотреть. А тебя сожгли, всем здрасьте. Спрашивается, зачем?

– Чтобы найти огрехи в сигнализации?

– В точку. Отлаживаем  интерфейс.

– Или вышел ты хлеба купить, а тебя взорвали.

– Ну да, чтоб другим неповадно было.

– В булошную ходить?

– Нет, чтобы лишний раз довести, что все виноваты в том, в чём никто не виноват.

– Виноваты все, но пишут не все.

– Так и в космос не все летают, и на скрипке не все играют.

– Так и в шахтах не все горбатятся.

– И что?

– И то. Твои истории нравятся другим. Посторонним. То есть тем, кто тебя не знает. Их немного, но им нравится. Радуйся.

– И?..

– И всё. Ты просто радуешься, им просто нравится. И все довольны. Можешь дозировано надуть щёки. Всё позади.

– То есть до новых встреч?

– Угадал. Интервью завершилось.

– Ну да, всё проходит.

– Но надо что-то пожелать на прощание, не находишь?.. Соратникам по перу.

– Не валяй дурака, соратники по перу в природе не водятся.

– Но есть же кто-то, с кем общение – роскошь?

– Есть.

– Вот им и пожелай.

– Я всем пожелаю. Можно?

– Валяй.

– И тебе?

– И тебе.

– Не кусайте близких. Пожалуйста. По дырочкам вытекает любовь.

– По дырочкам от укусов?

– Да.

Логин

Забыли пароль?