Не надо бояться жить, любить, меняться…

Ирина Егорова  – писатель, актриса, главный режиссёр московского театра «КомедиантЪ». Член МГП, Союза писателей России, Союза театральных деятелей, Международного союза писателей «Новый Современник».

Лада Баумгартен: Ирина, когда вы решили стать актрисой и почему?

Ирина Егорова: О моём решении стать актрисой моя мама узнала, глядя передачу по телевизору. Я училась тогда в девятом классе физико-математической школы. Вместе с братом мы стали ходить в студию пантомимы, на которую обратило внимание телевидение – о нашей студии была снята телепередача. Мы показывали свои номера, играли этюды, отвечали на вопросы ведущего. И там я во всеуслышание объявила о своём намерении. В то время я была влюблена в руководителя нашей студии, а он однажды сказал мне: «Знаешь, а из тебя получится мировая актриса!» И я вдруг поняла – Да! Точно! Это же моё! Всё – решено – буду!
И стала. Правда, горы пришлось ради этого свернуть. Но стала!

Лада Баумгартен: А при каких обстоятельствах вы поняли, что вы еще и поэт? Ваше первое произведение было о чем? 

Ирина Егорова: Опять-таки, вначале была любовь. Она всегда рвалась из меня наружу всеми возможными способами и определяла мою жизнь. Примерно в то же время, когда в 14-15 лет меня настигла первая взрослая влюблённость, внутри меня как-то сами собой зазвучали стихи. Правда, тогда я не осмелилась их не только кому-нибудь прочитать, но даже записать. Но через много-много лет они всё же вырвались на свободу и неожиданно обрели долгую и счастливую жизнь. Сейчас это моё самое первое стихотворение называется «Песенка молодой ведьмы». Оно опубликовано в нескольких сборниках, звучит в спектаклях и концертах, но не только в виде стихов, а и поётся под музыку замечательного композитора Валерии Бесединой. С этим стихотворением юные абитуриентки поступали в театральные вузы. А мой рассказ, который так и называется «Первое стихотворение», в нынешнем году опубликован в американском литературно-философском интернет-журнале Веры Зубаревой «Гостиная» (Филадельфия).

Лада Баумгартен: Ваша лирика, не ошибусь, если скажу, по большей части женская, любовная. Давайте поговорим о любви. Что для вас любовь?

Ирина Егорова: Вы совершенно правильно заметили, что любовь для меня – это главная в жизни движущая сила. О том, как во мне зазвучали первые стихи, я уже упоминала. Надо сказать, что я очень долго и упорно сопротивлялась своим литературным наклонностям. Но высшие силы не менее настойчиво выкручивали мне руки, толкая к литературной деятельности, и уже в тридцатилетнем возрасте меня накрыла тайная любовь такой силы, что я просто не могла не писать, а иначе я просто взорвалась бы, как ядерная бомба.

Эти стихи, клокотавшие страстью, я, конечно, тоже скрывала. Однако после развода я всё-таки вышла из своего глубокого подполья и, к моему изумлению, была воспринята читателями и слушателями с таким горячим энтузиазмом, что тут же у меня стали происходить многочисленные литературные встречи, публикации, вступление в писательские союзы… Но всё это происходило со стихами, а прозы тогда я вообще ещё не писала.

Однажды я зашла в Союз писателей, чтобы отдать им какие-то документы, но дверь в этот кабинет оказалась запертой, а соседняя – открытой. Я заглянула туда, увидела какого-то мужчину и справилась о его соседях. Мужчина о них ничего не знал, но поинтересовался, что я пишу. Я сказала – стихи. «Стихи меня не интересуют, – отрезал он, – а вот если напишете прозу – приносите».

Должна признаться, что у меня давно уже просились наружу некоторые наболевшие ситуации, никак не укладывавшиеся в стихи (очень уж парадоксальными и замысловатыми выглядели реалии тогдашней жизни в России), и тем же вечером я набросала один из таких сюжетов.

На следующий день, когда я снова забежала в Союз писателей, то заодно забросила в соседний кабинет свежеисписанные листочки. Мы обменялись телефонами с обитавшим там мужчиной, и я помчалась дальше. Когда я вернулась домой, нескончаемый звонок телефона был слышен от самого лифта. Я сняла трубку. «Скажите, это действительно первое, что вы написали?» – спросил меня новый знакомец. «Да, – растерянно ответила я». «Вы хотите сказать, что вы прямо вчера сели и написали это?» – «Ну, да… Вы же просили, я и…»  – «Так несите ещё! Пишите и несите. Что вы себе думаете?! Это же ваш хлеб!»

Таким образом я, между всеми делами и многочисленными работами, набрасывала сюжет за сюжетом и приносила редактору, который, предвкушая издание «Дневника неизвестной оптимистки», требовал ещё и ещё. Но в какой-то из дней дверь его кабинета оказалась запертой, телефон не отвечал, а мои расспросы о судьбе этого человека ровно ни к чему не привели. Что делать – лихие девяностые! Что только ни кануло в Лету в те непростые годы! И хотя издание этой книги тогда сорвалось, но зато я открыла для себя новую возможность – изливать душу не только в стихах, но и в прозе. А в 2018 году я отправила свою подборку на конкурс и стала лауреатом, в результате Издательство «СОЮЗ ПИСАТЕЛЕЙ» опубликовало книгу моей прозы «Рифы судьбы», которая сейчас ещё есть в магазине издательства.

Лада Баумгартен: Как вы думаете: в чем проблема сегодняшнего общества? Вокруг столько одиноких людей. Многие все больше разочаровываются в любви. Но ведь так не должно быть, верно?

Ирина Егорова: Я думаю, что многие наши проблемы – это обратная сторона новых возможностей. Когда-то у нас коммуникативные средства были ограничены. Даже телефоны были далеко не во всех квартирах, а радио и телевидение вещало что-то глобально централизованное и безнадёжно оторванное от людей. Самые интересные книжки были под запретом, поэтому их жадно передавали из рук в руки, фотографировали, перепечатывали на машинке, стихи переписывали от руки. Чтобы пообщаться, нужно было встретиться или написать вдумчивое письмо. И выбирать друзей, любимых, творческих кумиров нужно было из тех, до кого возможно было как-то дотянуться.

Я совершенно не ратую за ограничение возможностей, и вместе со всеми недоумеваю, как можно было жить без интернета и мобильных телефонов. Но ситуация в мире резко изменилась. Сейчас, несмотря на все границы, люди приблизились друг к другу настолько, что возникает ощущение некой коммунальной кухни вселенских масштабов. Каждый может самовыражаться любым удобным для него способом.

Стало очевидным, что талантливых и интересных людей везде полно, как, впрочем, и не слишком интересных. И всех всё равно не перечитаешь, не переслушаешь и не пересмотришь, а разобраться – кто что из себя представляет – всё равно жизни не хватит. От переизбытка информации и контактов, люди отталкивают от себя много ценного, закрываясь просто из чувства самосохранения. При этом множество людей и явлений низкопробных, но активных, именно благодаря новым технологиям, агрессивно вторгаются в жизнь и в сознание особенно молодого и неокрепшего поколения и подменяют собой вечные ценности.

Всё это происходило всегда, с незапамятных времён, но сейчас эти процессы ускоряются лавинообразно. И людям с более тонкой душевной организацией и потребностями всё труднее противостоять этой стихии, а зачастую проще ретироваться и уйти на задний план, закрыться в своём коконе. Да и вера в возможность найти родственную душу у многих быстро иссякает. Возникает тотальное массовое одиночество. Одиночество в толпе.

Лада Баумгартен: Может быть, мы неправильно понимаем – что такое любовь и под нею воспринимаем влюбленность, влечение, игру гормонов? Известный французский писатель Франсуа Ларошфуко замечал: «Любовь одна, но подделок под нее – тысячи». Как же распознать истинное чувство от его имитации?

Ирина Егорова: Дать исчерпывающее определение любви, наверное, так же невозможно, как абсолютно точно сформулировать сущность творчества или жизни. Но когда-то давно я прочитала замечательную книжку Юрия Рюрикова «Три влечения», которая во многом созвучна моему представлению о любви. Он пишет, что в любви неразрывно соединяются: влечение ума – уважение, влечение сердца – дружба и влечение тела – желание. Сейчас мне кажется, что этот коктейль содержит не только эти три компонента, но бывает намного более сложным и непредсказуемым. А что и в каких пропорциях там может быть намешано – это, пожалуй, может решить только каждый самостоятельно. И должна признаться, что в процессе жизни представления эти постоянно меняются. Это ли не прекрасно! Так что хвала и нашим заблуждениям, и нашим открытиям, которые наполняют нашу жизнь и заставляют её двигаться, кипеть и бурлить. 

Лада Баумгартен: С другой стороны, мы сами, наверное, изменились, наши взгляды на отношения, требования к партнерам… сегодня мы не такие, как люди средневековья, например. Мы забыли, что такое честь, отвага и подвиг во имя любимого человека. Но может быть, все это уже и не актуально, как вы считаете?

Ирина Егорова: Мне кажется, что наши представления о прошлом в большой степени романтизированы и идеализированы. В средние века мужчин и девушек (иногда вообще незнакомых друг с другом) заставляли вступать в брак по воле родителей, и при этом развод был в принципе невозможен. В такой ситуации подавляющее большинство людей было обречено на безнадёжно несчастную жизнь, либо на тайное нарушение общественных норм. Но находились и такие отважные, которые, испытав силу любви, открыто бросали вызов обществу, судьбе и совершали подвиги, чтобы соединить свою жизнь с любимым человеком. Это действительно вершины личностного проявления и проявления силы чувств, которые описаны в легендах и романах, по которым мы теперь судим о средневековых взаимоотношениях.

Я думаю, что в массе сегодняшняя мораль, как это ни покажется странным, здоровее и чище средневековой. Просто многое, что тогда было под строжайшим запретом и тщательно скрывалось, сейчас открыто обсуждается, анализируется, изучается. Для того чтобы сложить свою судьбу, люди могут пробовать, экспериментировать, ошибаться, находить новые решения. И, по-моему, это лучше, чем стать жертвой ошибки своих родителей или кого-то ещё, и быть обречённым всю жизнь расхлёбывать эту горькую участь. Вообще, мне кажется, что, не убедившись в том, что с этим человеком у тебя всё складывается так, как нужно, в том числе и в интимных отношениях, заключать официальный брак – это величайшее легкомыслие.

Лада Баумгартен: Помнится, Альфред Хичкок сказал о женщинах так: «Женщина должна быть как хороший фильм ужасов: чем больше места остается воображению, тем лучше». Согласны ли вы с таким утверждением? Может быть, современным женщинам не хватает тайн и загадок? Как стать загадочной? Что бы вы рекомендовали?

Ирина Егорова: Это замечание Хичкока прекрасно и остроумно, в нём, несомненно, есть большая доля истины. Но мужская и женская психология по сути своей совершенно различны – это просто две разные планеты. Поэтому женщине, чтобы быть загадочной, достаточно просто позволить себе быть женщиной в полной мере. И предоставить мужчине возможность быть мужчиной.

Женщины, рождённые в России, как правило, настолько самоотверженны, что готовы опекать и оберегать своего любимого мужчину, во всём себе отказывая. Они взваливают на себя уйму работы и все тяготы жизни, чтобы не отягощать любимого. Нашей женщине кажется, что если она будет отдавать всю себя до капли, то и мужчина в ответ будет любить её так же, на пределе своих возможностей.

А на деле мужчина оказывается лишённым инициативы. У него нет необходимости добиваться своей любимой, совершать подвиги, как в сказке, допрыгивать на коне до окошка «в высоком терему», сражаться со Змеем Горынычем. Не нужно даже дарить цветы и подарки, зарабатывать, чтобы обеспечить семью, выполнять работы, требующие физической силы, заботиться о доме и о детях. Всё это женщина готова взять на себя, и вдобавок отказаться от всех своих желаний. В результате мужчина чувствует себя не состоявшимся, зачастую спивается или уходит к той, которая из него верёвки вьёт, но ради которой нужно прикладывать много усилий.

Чтобы мужчина чувствовал себя мужчиной, ему нужно, чтобы женщина позволила ему ухаживать за собой, добиваться себя, чтобы она позволила себе выражать свои желания, быть красивой и ухоженной, чтобы она получала удовольствие от его подарков и нежных проявлений, ставила перед ним задачи и радовалась его достижениям.

Это не значит, что женщина должна быть просто эгоистичной куклой, которая ничего не делает и ничего не чувствует, а умеет только получать. У любящей женщины огромное количество задач – вдохновлять и поддерживать мужчину, развивать себя, создавать атмосферу в доме, растить детей. А если есть еще таланты и желание проявиться в социуме, то и это прекрасно.

И если мужчина ради вас будет развиваться, добиваться всё новых побед и свершений, то это и будет для него постоянной загадкой – как вам удаётся вести его к этому?

Лада Баумгартен: А верите ли вы в виртуальную любовь? Мы уже говорили, что масса одиноких сердец сейчас в интернете – оно и понятно, не смотря на расстояния, люди ищут общения, а, возможно, и ту самую любовь. Не реальной – то хотя бы какой-то ее заменитель, отсюда вытекают и новые формы отношений, как то виртуальный флирт и даже виртуальный секс. Неужели мы скоро будем рожать не настоящих, а виртуальных младенцев?.. К чему все это приведет? 

Ирина Егорова: Подмена реальных взаимоотношений суррогатными, в общем-то тоже была изобретена не вчера. История знает множество эпистолярных романов. Когда-то письма писались на бумаге, сейчас они превратились в сообщения в соцсетях. Технический прогресс постоянно расширяет сферы воздействия на все возможные органы чувств. Когда люди лишены чего-то жизненно важного, это всегда очень печально. Трудно судить их за то, что они ищут хоть какой-то замены этого необходимого, но недостижимого. Но ещё печальнее, когда они отчаиваются и перестают верить и искать то реальное и настоящее, что им действительно нужно – любовь, дружбу, тёплые и искренние отношения. Трудно сказать – к чему это может привести в реальности. Жизнь, как правило, сильно превосходит даже самую буйную нашу фантазию. Но всё-таки будем надеяться на лучшее.

Лада Баумгартен: Ирина – вы сама женственность, очарование, ЖЕНЩИНА с большой буквы. Будучи в прошлом году на вашем выступлении в рамках израильского фестиваля «Барабан Страдивари», я украдкой вытирала слезы, шмыгали носами и рядом сидящие женщины. Чувствовалось, как своими стихами, игрой, образами вы задеваете за живое. По всей вероятности, выходя очередной раз на сцену, вы ставите перед собой определенную цель. У меня вопрос, Ваша цель – только рассказать какую-то житейскую или философскую историю, или же заставить задуматься, измениться, стать лучше, что-то еще?..

Ирина Егорова: Так сложилось, что с рождения я ощущаю себя человеком счастливым и всегда очень сильно, ярко и горячо переживаю счастье. Но жизнь постоянно подбрасывала мне самые разные испытания и ситуации, которые лишали меня моего счастья. Боль и потери я переживаю не менее остро, особенно, если это связано с любовью. Я много раз была на грани полного отчаяния, был период, когда я всерьёз помышляла об уходе из жизни, но, слава богу, нашла в себе силы этого не сделать.

И каждый раз, выйдя из такой ситуации, я неожиданно понимала, что Судьба проделала надо мной большую, серьёзную работу, что, благодаря всему пережитому, я стала другой – внутренне выросла, окрепла, обогатилась. Я нашла себя и открыла себя – новую.

Мне очень хочется поделиться этим опытом с другими, протянуть руку тем, кто, возможно, сейчас близок к отчаянию, дать веру, надежду – чтобы не убить в себе любовь.

И ещё хочется «заразить» счастьем тех, кто в нём нуждается, подсказать какие-то найденные мной ходы-выходы. Если у меня получилось выкарабкаться, вырваться, выскочить из своего отчаяния, значит, и у других получится. Главное продолжать искать и двигаться в этом направлении. Это и есть моя цель, моё сообщение. Благая весть о том, что счастье есть, и оно достижимо. Я проверяла – я знаю дорогу.

Лада Баумгартен: Скажите, вы чувствуете обратную реакцию от зрителей? Или же, существуя в свете рамп, в собственном сценическом мире, настолько поглощены личными эмоциями, что посыл из зрительного зала не в силах к вам прорваться? Если же ощущаете, то как? В чем это выражается, что вы испытываете? Влияет ли это на вашу игру в тот именно момент? 

Ирина Егорова: Я не просто чувствую зрителей, а существую с ними в непосредственном контакте, очень доверительном диалоге, взаимодействии. Тем более что моноспектакли мои, как правило, исповедальны. Я полностью открыта перед зрителями и по сути приглашаю их в свой внутренний мир, чтобы вместе пройти этот путь и найти решения неразрешимых задач, выходы из ситуаций, в которых не видно просвета. Мне очень важно соучастие зрителей. Ведь в моноспектакле это мои единственные партнёры. От того, как они сегодня реагируют, насколько включаются в диалог, зависит – как пройдёт спектакль. И каждый раз это происходит по-разному. Это похоже на любовное свидание, на котором должно решиться что-то очень важное. И исход его зависит не только от меня, но и от зрителей.

Лада Баумгартен: Ваша самая любимая короткая история о любви? Наверняка у вас в арсенале есть что-то в стихах или прозе. Озвучьте, пожалуйста.

Ирина Егорова: На сегодняшний день, пожалуй, такая:

Перемешались мы отчасти…
Жизнь – без начала и конца…
И на лице такое счастье,
Что там уже – не до лица!

 

Лада Баумгартен: Скажите, если вы пишите о любви, то в каком состоянии у вас это получается лучше всего? В состоянии влюбленности, ревности, страдания или когда все хорошо, ровно и спокойно и можно наконец-то насладиться покоем и гармонией?

Ирина Егорова: Вообще рождение стиха происходит у меня в основном благодаря какому-то потрясению, открытию, изумлению – в горе или радости. А стихи о любви, естественно, растут из любви. И чем сильнее накал, градус, тем жарче, ярче и мощнее высекаются молнии. Любовь порождает потребность в постоянной трансляции, в отдаче тех образов, которые тебя переполняют. Это своего рода непроизвольное донорство.

Лада Баумгартен: А если все ровно и гладко, в какое русло поворачивает Муза ваше перо?

Ирина Егорова: В счастливой любви со временем наступает период, когда энергии между тобой и любимым приходят в гармонию, в равновесие. В такие периоды изумления и потрясения могут происходить, например, благодаря природным явлениям. Я очень люблю грозы, шторма, водопады, моря и океаны, горы, весеннее пробуждение Земли, неистовство солнца и жар лета, буйство осенних красок. Или ритмы Фламенко. А иногда наступает откровение в какой-то тишайшей тишине, в бесконечной глубине неба или пронзительно звенящей белизне зимы. Иногда просто приходят периоды, когда творческая энергия реализуется по другим каналам – роли в кино, театре, режиссёрские работы. А зачастую всё это перемешивается и существует параллельно.

И вообще я не могу сказать, что я пишу стихи. Скорее – это они меня пишут. Приходят, когда сами хотят, вытворяют со мной что-то. А после этого мне остаётся только записать их, уже прозвучавших, или перевести всё произошедшее на язык человеческих слов и тогда записать, а иначе будет очень мучительно. Так что участвую я в этом процессе непреднамеренно, но с наслаждением.

Лада Баумгартен: Какие темы вы еще затрагиваете в своем творчестве? Что вам близко? 

Ирина Егорова: У меня много философских стихов, о Боге. Много юмористических четверостиший и двустиший. Но всё это так или иначе переплетается с любовными переживаниями или приходит через погружение в природу.

Когда мои дети были маленькими, от общения с ними рождалось много стихов для детей.

А вот с гражданской лирикой у меня как-то не складывается. Были несколько стихов, порожденных негодованием в безнадёжные девяностые… но, видимо, этот вид энергии для моей поэтической Музы не слишком питателен.

Лада Баумгартен: Чтобы вы пожелали читателям нашего с вами интервью?

Ирина Егорова: Не надо бояться жить, любить, меняться. Не нужно экономить себя – отдавая и выкладываясь, мы растём и обогащаемся. «И не оскудеет рука дающего».

Логин

Забыли пароль?