Тамара Винэр – писатель, член Международной гильдии писателей. Живёт в Австрии.
Лада Баумгартен: Тамара, вы стартовали в писательской карьере совсем недавно, или я ошибаюсь?
Тамара Винэр: Xорошо сказано – стартовала. Это в спорте называется низкий старт, когда бегун, сжимаясь, как пружина, после выстрела стремительно выбрасывает тело вперёд. Так и я долго колебалась. Работа с настоящей литературой задаёт и высокую планку. Но в последнее десятилетие столько разного печатают… И это тоже планка и мотивация творить, по крайней мере, не хуже. Поскольку я поздно стартовала, несусь по мере сил. Конкретно – полтора года.
Лада Баумгартен: Ваше первое произведение было о чем?
Тамара Винэр: Это и есть моя «Несказка», посвящённая маме и бабушке. О том, как мне в руки попала книга о врагах советской власти, и я вычитала в ней имена моей бабули и деда – об этом как раз в книге. Когда же удалось разыскать в архивах данные о бабушке – так запоздало пришло чувство жалости, сострадания… Села за книгу.
Лада Баумгартен: Ваша проза довольно сильная – можно сказать, что вы стремительно ворвались в литературную среду и уже вполне созревшим прозаиком. А стихи вы пишете?
Тамара Винэр: Самое дорогое для писателя – вот такое признание! Благодарю, Лада! Скажу банально – балуюсь и стихами. Этот старт был совсем поздний, уже после первых публикаций прозы отважилась и в фейсбук выложить. Теперь пишу без боязни, но поэтом себя не назову. Ахматова и Рождественский – моя шкала Поэзии. При этом искренне хвалю стихи на страницах «Нового Ренессанса».
Лада Баумгартен: Сегодня вы преподаете русский язык в американской школе и школе при ООН в Вене (Австрия). Откуда у вас любовь к русскому языку, ведь он вам не родной?
Тамара Винэр: Родной – так же, как и латышский. Как у многих моих сверстников из смешанных семей в советских республиках. Но признаюсь сама себе, что дороже русский язык стал на чужбине. Стала взрослее, и читать стала вдумчивей. И осознание, что ты проводник культуры к студентам, которые тоже оторваны от исторических истоков. Это осознание обязывает ответственно и бережно относиться к русской культуре, искусству, к истории.
Лада Баумгартен: Скажите, а ныне проявляется ли какое напряжение в отношении вашего предмета со стороны учеников или коллег? Если вспоминаю ваши истории, то насколько я понимаю – однажды вы пережили травлю русской словесности в Латвии, и ситуация была, может быть, даже схожей – вы тогда так же преподавали русский язык в школе.
Тамара Винэр: В американской школе руководство меня ценит, конечно, за достойные результаты моих студентов на экзаменах. Рейтинг – наше всё! Но! Не скрывают, что место это обеспечивает мне мой европейский паспорт. В школе при ООН несколько лояльнее. И снова «но»! Весной были убраны из школьных библиотек (в обеих школах) книги на русском языке. Библиотекарь ООН-овской школы, желая меня «утешить», шёпотом сообщила: «Я эти книги не выбросила, в запасник отнесла. Совсем с ума посходили!»
Но с сентября количество желающих изучать русский язык уменьшилось втрое. Родители ведь думают о перспективах поступления в европейские и американские вузы, и русский язык становится помехой в школьном дипломе. Остались те, кто думают о национальной гордости, семейных ценностях, а это без знания родного языка невозможно. Зато пришли дети из Китая, Сирии, которые сами, без давления родителей, решили изучать русский язык. Конечно, это не так интересно, как литература, но мотивирует искать новые формы работы.
Среди коллег в обеих школах есть «странные» личности, которые не здороваются демонстративно. Это американские преподаватели. Сейчас мне уже было бы легче пережить открытую травлю русского языка, нежели в 90-е в Латвии. Сил жизненных прибавилось.
Лада Баумгартен: Еще один момент, на который я обратила внимание в вашей новой книге «Помнит Вена», что в общем-то попытки издавать свои произведения у вас были и ранее, но по неким причинам это не получалось. И потом… вы вдруг оказываетесь на Франкфуртской книжной ярмарке с книгой, которую не вы, а вас просил издатель доверить ему. Расскажите вкратце, пожалуйста, предысторию.
Тамара Винэр: Это мои переживания, когда ждала решений издательств, в которые разослала «Несказку». В одном похвалили язык, сюжет, но велели придумать что-то «про здесь и сейчас». Дескать, эти семейные истории, да про войну – всем надоели. Мне трудно что-то запретить. Как итог в московском альманахе было сделано шесть публикаций.
Многие спрашивают, а что стало с девочками из «Несказки», или про мои впечатления от Франкфуртской книжной ярмарки… Это всё художественный вымысел! И похвала мне, что так достоверно разворачивается действие. Я часто бываю на книжных ярмарках в Вене как посетитель, потому детально знаю происходящее. А франкфуртская ярмарка – мечта каждого писателя.
Лада Баумгартен: А история с обретением следов пропавшего в Великую Отечественную войну дедушки главной героини в повести «Приходит время» – это реальная или вымышленная история? Ведь все-таки у вас несмотря на почти документальную прозу – художественное произведение.
Тамара Винэр: Эта история с солдатом, погибшим в Вене, – плод моего воображения.
Лада Баумгартен: Почему именно военная тема стала определяющей в вашем творчестве?
Тамара Винэр: Сама удивляюсь! Никогда не была любителем военной литературы. А коснулось лично моей семьи – стала работать с архивами Австрии и Латвии, и так обидно стало, что многое забывается. А что забыто и чего не знаем, то легко и в новой версии преподнести. Может, и прозвучит пафосно, но я лично считаю себя ответственной перед детьми, своими и чужими, чтобы донести информацию – как всё было.
Лада Баумгартен: Повесть «Помнит Вена» – очень впечатляет. Если бы я не знала, что вы так молоды, то решила бы, что ее писал очевидец тех событий, современник Гитлера и Сталина. Я предполагаю, что предварительно была проведена колоссальная работа. Как и где вы искали материалы для книги, вам кто-то помогал?
Тамара Винэр: Снова признание труда, спасибо! На сей день это самая серьёзная моя работа. Трудно было сохранить баланс между художественным вымыслом и документальной хроникой. Сначала получилась пьеса «Венское кафе», но герои стали жить своей жизнью и повели меня и в архивы, и в библиотеку. Мои помощники – книги на немецком языке, написанные сразу после Второй мировой войны. Многие никогда не переиздавались, а ведь это и есть – живые свидетели! Рассказываю молодым коллегам – венцам об истории кафе и кофе, это самое безобидное, и слышат впервые. И это тоже показатель времени.
Лада Баумгартен: Еще один вопрос – он уже из другой категории. Я помню, вы как-то сказали, что практически «запали» на Андерсена. А чем он привлек именно сейчас? Да, несомненно, в детстве многие любили его сказки, но повзрослев – у большинства сказочный жанр ушел в небытие, если только не довелось припомнить произведения и героев Андерсена благодаря детям и внукам.
Тамара Винэр: Когда вы мне задали этот вопрос, поняла, что могла бы участвовать в вашей встрече на тему кармы. Дело было именно так, как я рассказала в репортаже для культурного новостного канала МГП. Всё началось с туристического визита в музей сказок, с фотографирования у бронзового памятника Андерсену в Копенгагене, и как-то больно за него стало. Вот именно: сострадание взрослой женщины плюс моя неиссякаемая любознательность сначала вынудили почитать о жизни Андерсена. А тут же узнала и про датские корни моей бабушки, в результате я стала приезжать в Данию «в гости к Андерсену». Читала на немецком о нём, а с датского языка мне коллега переводил. Ничего от образа доброго сказочника не осталось! И я просто чувствую свой кармический долг: рассказать через собственное творчество об Андерсене-человеке, друге, сыне…
Лада Баумгартен: Ваши рассказки про Русалочку – это своего рода продолжение андерсеновского повествования или абсолютно отличные истории, с новыми героями, ходами и сюжетами? Ведь бывает так, когда хочется придумать продолжение к понравившемуся творению, особенно если понимаешь: автор в силу объективных причин уже не сможет сочинить что-то еще из той же серии…
Тамара Винэр: Мы уже сроднились с Русалочкой. Я её чувствую – эту в бронзовую оболочку спрятанную Душу. Моя сказка вылилась на бумагу этим летом в Копенгагене. Я приходила к Русалочке утром и вечером, даже положила цветы на камень, но всё не то. А вот, когда сочинилась сказка, стало спокойнее. Это о Русалочке сегодня. Но есть ещё сказки по андерсеновским мотивам, тоже на современный лад.
Лада Баумгартен: Тамара, а все-таки – ваш самый любимый литературный жанр? Что вы сами предпочитаете читать?
Тамара Винэр: Как называется жанр, в котором пишет Борис Акунин свою «Историю Российского государства»? Это для меня, любознательной, – живая вода! И все его исторические детективы уважаю. Мне интересны необычные формы литературы, как было, например, с «Лавром» Водолазкина или с «Парфюмером» Зюскинда. По стилю мне близка Марина Степнова. Когда голова «дымится», выручают детективы Татьяны Устиновой. А из великих могу перечитывать и находить всё новое у Булгакова, особенно – «Собачье сердце».
Лада Баумгартен: Скажите, а почему вы выбрали нашу организацию для того, чтобы в нее влиться и стать одним из нас? Мне это всегда интересно – ведь на самом деле литературных союзов много и вступить в иные не так уж и сложно.
Тамара Винэр: Я целенаправленно искала литературное объединение именно в Европе, поближе географически. А тут ещё мне въезд в Россию закрыли из-за латвийского паспорта. Судьбоносное время пришло! Поучаствовала в конкурсах нескольких союзов. Получила диплом в вашем конкурсе, видела в интернете эту кропотливую, непрестанную работу, и мне захотелось быть «в теме». Мне уже есть с чем сравнить, и по уровню организации МГП – это класс!
Лада Баумгартен: Спасибо, Тамара, за добрые слова. А что вас интересует помимо литературы?
Тамара Винэр: Как уже говорила, моя любознательность мне жить помогает. Через общение и телепередачи впитываю «новенькое». В последние годы слежу за выступлениями Татьяны Черниговской, читаю Бехтереву. И сожалею, что раньше многого не знала о возможностях нашего мозга, о дислексии и т. п. Сожалею, что неправильно обучала детей. Мне интересны художественные выставки, разного направления музеи, ведь всё это стало для меня доступным именно в Австрии.
Лада Баумгартен: Ваши планы на будущее?
Тамара Винэр: В этом я суеверна. Планы есть! Дай Бог сил и вдохновения на всё!