Вера Сытник: Пути Господни неисповедимы

Вера Сытник – журналист, писатель, член Международной гильдии писателей. Живет в России. 

Лада Баумгартен: Вера, я знаю, что сегодня вы находитесь в России, но ваша семья, я так понимаю – в Китае. Скажите, если это не секрет, конечно, как вы оказались в той стране, почему?

Вера Сытник: Пути Господни неисповедимы. У меня на эту тему есть книга «Наполняется душа благодатью», за которую получила Золотой Диплом и специальный приз от Издательского Совета РПЦ (2018) в рамках международного славянского литературного фестиваля «Золотой Витязь». Пандемия внесла поправки в планы людей, в том числе и моей семьи, которая разделилась: я с младшей дочерью в России, муж со старшей – в Китае. Границы закрыты второй год. Китай занял жёсткую позицию по отношению к внешнему миру. Даже внутренние передвижения сопровождаются строгостями. Недавно старшая дочь и её муж летали в Нинбо. Когда вернулись, всех с трапа самолёта препроводили в отель на суточный карантин. Через несколько часов, как отпустили, выяснилось, что в Нинбо обнаружено два случая заболевания вирусом. Город срочно закрылся. У дочери и её мужа на телефонах загорелись красные огоньки, обозначающие, что они были в опасной зоне. Пришли СМС-ки с убедительной просьбой уйти на домашний карантин. На площадке, под дверью, поселился (на раскладушке) дежурный китаец, задача которого – следить, чтобы никто из квартиры не выходил и не входил. Заказать еду, воду можно по телефону. Принесут, поставят под дверь. Через неделю пришли врачи, взяли необходимые анализы. Удостоверившись, что всё в порядке, карантин сняли. Так что у них там всё серьёзно…

Нет, не секрет – то, как я оказалась в Китае. Но история долгая, в двух словах не скажешь… Распад СССР в 90-е годы прошлого века застал нас в Казахстане, куда мы попали по долгу службы мужа в 1986 года. Друзья-офицеры разъехались. Всё в обществе перевернулось! Сломалось. Обесценилось то, что ещё вчера считалось востребованным. Прекратилось авиасообщение с Хабаровском, где жили мои родители, и с Украиной, где жили родители мужа… Нехватка продуктов, предметов первой необходимости. Хозяйственное мыло давали по два бруска на человека. Я с детьми, помню, после работы выстаивала очередь, чтобы получить заветные шесть кусков. Или мешок комкового сахара – первый «гражданский» заработок мужа после увольнения из вооружённых сил.

Люди теряли работу, найти новую было невозможно, все ударились в торговлю. Мы в 2002-м решили уехать из Алматы в Киев, где прожили четыре года и, наверное, никогда бы не уехали, если бы нашим дочерям было где учиться. Единственная на весь город русская гимназия при посольстве не имела полного набора учителей. Об учёбе на русском языке в вузах не было и речи. Всё на украинском, без нормальных учебников. Появилась работа. Мужа одна фирма снарядила с поручением в Китай. Поручение он выполнил. Но так случилось, что в Пекине (в этом муравейнике!), на улице, выходя из такси, лицом к лицу столкнулся с сослуживцем, который уволился на несколько лет раньше и уже преуспел в Китае. Товарищи объединили усилия и стали вместе зарабатывать деньги. О том, как это у них получалось, рассказано в моём романе «Гражданин Гр». Роман написан в жанре гротеска с примесью абсурда, потому что иначе об их злоключениях и приключениях невозможно было сказать.

Через два года, когда появилась относительная стабильность в работе, в Китай улетела старшая дочь – учиться в Ноттингаме, английском вузе. Ещё через год прилетели я и младшая. Увы, девочкам оказалось легче учиться на английском в Китае, чем на русском в Казахстане или на Украине.

Лада Баумгартен: Что вам понравилось, а что нет в новой стране пребывания?

Вера Сытник: Прежде, чем что-то понравилось и не понравилось, был культурный шок. Невероятный эмоциональный и физический дискомфорт, вызванный потерей всего привычного, начиная от климата и заканчивая едой. Невольное оцепенение! Незнакомая обстановка оказалась гораздо более незнакомой, чем мне это представлялось. Муж – китаист, он всегда имел связи с Китаем и раньше нас приехал сюда. Девочки находились в том возрасте, когда всё новое воспринимается с огромным интересом. Я же испытала психологическую встряску. Первую неделю, как в столбняке, ничего не понимала, бессильные рыдания не раз охватывали меня… И морской ветер пронизывает насквозь (был декабрь). И хлеб не тот, и блюда в ресторане, в кафе – острые, кисло-сладкие, в рот не возьмёшь, и кофе не найти, а запахи – просто невыносимы! Однако всё проходит. Улетучилось и неприятное впечатление, хотя самые первые минуты на китайской земле меня поразили – в хорошем смысле. То, с какой молниеносной скоростью мы прошли таможенный и пограничный контроль, получили багаж в аэропорту. Чистота, блеск, приветливые улыбки, отличный сервис — это не вписывалось в моё представление о Китае.

Мы сняли квартиру в десяти минутах от Бохайского залива, и жизнь потихоньку устроилась… Муж к тому времени основательно узнал Китай, поэтому выбрал для семейной жизни город, который считается самым экологически чистым… Наш микрорайон — показательный по благоустройству: ели, сосны, фонтаны. Всё под рукой. Однако не было сыра, творога, молока, масла, кофе, солений, варенья, мёда, шоколада, конфет…  а продукты, что продавались в магазинах, не выдерживали нашей критики. Я стала печь хлеб, научилась готовить креветки, рыбу, сельдерей, зелёную гречку, блюда с тофу… Прошли два-три года и стали появляться молочные продукты, кофе. Сейчас чего только нет! Всё есть. Кроме творога и селёдки, Шандуньская (наш уезд) кухня — самая универсальная: рыба, мясо всех видов, овощи круглый год, зелень, фрукты. Но ягоды нет. Пятьдесят граммов голубики (малины) — по цене свинины.

Не понравилась кухня в квартире. Крохотная. В ней умещались плита, раковина, два стола по бокам от плиты. Холодильник стоит в зале, рядом, тут обычно все едят. Кроме этого, адский холод с ноября по май в жилищах. Город южный, отопление нарошечное, сквозняки гуляют где хотят. Прежде чем мы научились утепляться (двойные рамы, пол с подогревом), намёрзлись изрядно… В нашей культуре нормально – ходить зимой дома в халатике. А китайцы облачаются в стёганую толстенную одежду.

Нравится очень многое! Близость моря. Выйдешь к набережной, глянешь вдаль и вроде как отряхнёшь с себя все заботы-проблемы. Китайцы считают, что берег моря — сильное (по законам феншуя) место. Так оно и есть, благодать ощущается физически. Нравятся быстрота и чёткость обслуживания везде, будь то банк, больница, ресторан или забегаловка. Нравится качество и доступность медицины. В нашем микрорайоне пять медицинских пунктов, три из которых работают с семи утра до девяти вечера. Можно зайти прямо с улицы, тебя примет (бесплатно) высококвалифицированный врач и при необходимости поставят укол, капельницу (бесплатно, покупаешь только лекарства, тут же в аптеке). Нравятся дороги — безупречные, как зеркало! Даже грунтовка, ведущая в отдалённую деревню, поражает своей утрамбованной ровностью. Нравится то, с какой бережливостью китайцы относятся к каждому дереву. Да, в России вырубают леса, а у себя – насаживают (засадили всю внутреннюю Монголию саженцами) и не дадут погибнуть старому платану, который подопрут со всех сторон, вовремя обрежут, укроют циновками на зиму… Долгое время в микрорайоне был пустырь в окружении разлапистых елей. Однажды приходим, а там вырос небольшой парк! Да не из саженцев, а из старых, кряжистых, изогнутых деревьев. Платаны, сосны, каштаны, клёны, айва, сакура — все они были перенесены из другого места (на котором, вероятно, развернулось строительство), посажены в свежие ямы, окольцованы и у каждого имелись подпорки с разных сторон. Сад прижился, его поливают, обрезают, опрыскивают. Когда мы приехали, на пустыре не было ни одного воробья! А теперь здесь шумно от пения птиц: воробьи, синички, удоды, скворцы и даже соловьи весной. Голубей и ворон, правда, нет. И такие оазисы — по всему пятимиллионному городу.

Но самое главное, что понравилось и продолжает нравиться, это ощущение всеобщего оптимизма, позитива во всём, куда ни упадёт взгляд! В шесть часов утра (все важные дела делаются до 12-ти дня) почти в каждом дворе, на площадях и набережных начинаются массовые действа: тайци-цюань, упражнения с мечами, веерами, цигун и просто ритмичные танцы. Вечерами, после работы, происходит то же самое уже при свете фонарей. Диву даёшься, откуда у людей столько энергии? Выйдешь на улицу — всё движется, строится, растёт ввысь, приводится в порядок. Осенью сухие листья собирают и увозят, в клумбы высаживают цветную капусту на зиму. Весной – цветы. Летом повсюду скульптурные композиции из кустов. Старые районы сносятся, на их месте вырастают дома в шестьдесят этажей и выше. Пятнадцать лет назад от гостиницы, где мы остановились, мы ходили к морю через неказистую поляну. Теперь там – небоскрёбы, скверы. Мы стали свидетелями того, как у моря отвоевали пространство. Была набережная, за ней плескалась вода. Китайцы решили, что набережная мала и продлили её метров на 100 в море. Отгородили цементной стеной нужный участок, засыпали строительным мусором, сверху забетонировали, покрыли мраморной плиткой. Работали круглосуточно, в моменты отлива. Сейчас никто и не вспомнит, что ходим там, где плескалось море. Работы продолжались полгода.

Лада Баумгартен: Ваше творчество в том числе посвящено этой удивительной стране. Признаюсь, еще некоторое время назад я сама мечтала побывать в Китае. И не столько для того, чтобы обозреть достопримечательности, а проникнуться духом культуры и местных традиций, обычаев. Тогда я не задумывалась о политике и тем более о чем-то вообще глобальном. А вот в нынешнее время – так сложилось, что идея фикс ушла в подполье. И это не связано с эпидемситуацией и «короной», а поселилось некое предубеждение вообще. Я понимаю, что это не хорошо, но пропаганда в связи с последними событиями, думаю, сработала не в единичном случае, а массовом, вызвав сомнения в вероятности новых контактов с Китаем не только у меня. Может быть, пройдет время… И все-таки я испытываю некое сожаление, что не получилось узнать страну, людей ранее… Как вы ощущаете себя в новых условиях, нет ли некой раздвоенности – ваша любовь к стране всё также сильна?

Вера Сытник: Да, я начала писать в Китае. Языковой вакуум, в котором очутилась, любовь к русской литературе, грусть по родине и новизна впечатлений – всё это сошлось и дало толчок творчеству. О Китае нельзя не писать, слишком здесь всё необычно.

Наверное, не нужно отказываться от мечты. Политики многое трактуют, подгоняя обстоятельства под свои интересы, а СМИ способны создать любое впечатление о любой стране. Китай стоит того, чтобы на него посмотреть самому, послушать, попробовать на вкус, на запах, сходить на джуйляо (массаж ступней), проехаться на самом скоростном в мире поезде от Пекина до Шанхая, побродить между небоскрёбами и хутунами, которые ещё остались кое-где. Ничто так не даёт проникнуться местным духом даже за время туристической поездки, как общение (пусть через переводчика) с китайцами, совместная трапеза, традиционный массаж, иглоукалывание (ради интереса!) и ходьба по тропинкам, по которым ходят китайцы, поднимаясь на вершину горы к пагоде. Все горы в черте города – это природные парки с комфортными ступеньками, дорожками, скамейками, смотровыми площадками, а на вершине – пагоды. Достопримечательности тоже много дают и прежде всего ощущение мощи китайского народа, уникальности его культуры. Путешествовать по Китаю легко и приятно. Всё происходит чётко, без сбоев, везде тебя встретят улыбками, к русским относятся хорошо, да и вообще к иностранцам.

Нет, у меня не изменилось отношение к Китаю, несмотря на то что в связи с его политикой «нулевой терпимости» к ковиду, я не могу въехать в страну. Несмотря на то, что мировые СМИ кричат о его милитаризации. Не только Китай, весь мир полон оружия. И да, конечно, многих раздражает, что нужно считаться с тем, кого ещё тридцать лет назад не принимали в расчёт. В Китае не ощущается агрессии по отношению к внешнему миру, по отношению к нам, иностранцам. Исторически он никогда ни на кого не нападал. И сейчас внешние проблемы решает, руководствуясь принципом «мягкой силы». Даосисзм, конфуцианство выработали мировоззрение далёкое от воинствующего. Оно, скорее, созерцательное. По большому счёту, китайцы всего-то лет двадцать живут сытно, в тепле, с комфортом. До этого перебивались на чашке риса в день.

Китай думает не о том, на кого бы напасть, а как вывести из черты бедности 600 миллионов своих граждан, которые ещё живут в глиняных домах и держатся на рисе с овощами. Да ему и не нужно нападать. Все, с кем он строит отношения, Россия в том числе, сами сдают перед ним свои позиции. На Дальнем Востоке, в Забайкалье работает много китайцев. То, как они себя там ведут, не входит ни в какие рамки. Но ведь это российские законы, и местные власти позволяют бесконтрольно вырубать леса, загрязнять почву химикатами. Растёт число браков между русскими девушками и китайскими парнями, потому что китайцы всегда заработают на прокорм семьи. Они отличные семьянины. Далее. Буквально на днях с удивлением услышала в новостях из зум-встречи (15 декабря) В. Путина и Си Цзиньпина сообщение российского президента о том, что Россия подписала соглашения с шестью китайскими предприятиями, которые будут производить нашу вакцину «Спутник». Вот как! Россия будет кормить китайских рабочих, но не своих. Увы.

И такой вот момент – кто бы мог подумать, что вся Россия будет изучать китайский язык? Ну, Дальний Восток – это понятно, близость границы диктует эту необходимость. Но Кавказ, Ессентуки? Здесь в школах тоже его преподают. Не китайцы русский изучают, а мы китайский. Это говорит о многом. Хотя тридцать лет назад русский язык был включён в школьную программу Китая. Сейчас его место занял английский.

Лада Баумгартен: Знаете, наблюдая за Китаем со стороны, многие удивлялись китайскому чуду. Страна довольно быстро и смело стала великой державой, экономической сверхдержавой. Одной из ведущих космических держав мира, она ныне обладает ядерным оружием и крупнейшей в мире армией по численности военнослужащих. КНР – мировой лидер по производству большинства видов промышленной продукции. Крупнейший мировой экспортёр («фабрика мира») и один из главных рынков сбыта. У Китая наибольшие в мире золотовалютные резервы. И все это случилось в довольно сжатые сроки – как вы думаете, в чем кроется секрет такого грандиозного подъема страны?

Вера Сытник: Китайское чудо имеет свою историю и мотивацию. Началось оно не тридцать лет назад, как это принято считать, а с момента образования КНР в 1949 году и прихода к власти Мао Цзэдуна, который стал восстанавливать имидж Китая. Для понимания сегодняшнего момента важно помнить, что в середине 19 века Британия контролировала южные провинции и бассейн реки Янцзы, Франция – юго-западные районы, Германия — Шаньдунский полуостров, Япония — остров Тайвань, Россия — территорию Маньчжурии. Мы живём в городе, где тогда были сосредоточены все дипломатические миссии. Китайцы сохранили в центре Яньтая целый квартал эпохи колониальной застройки – в качестве наглядности и назидания молодым.

Для любого китайца «потерять лицо» — смерти подобно. Что уж говорить о том, когда его потеряла вся страна. Трижды за ближайшую историю. Первый раз, когда не смогла сопротивляться Британии в период опиумных войн, когда лишилась Гонконга, а вся нация была близка к уничтожению. Второй раз, когда отступила перед напавшими в 1937 году на неё японцами, погубившими около тридцати миллионов китайцев за восемь лет. Об их жестокости китайцы не могут вспоминать без содрогания по сей день. Мир не знает ужасов той войны. В третий раз, когда страна после окончания Второй мировой войны хоть и оказалась в стане победителей, но была забыта.

Всё перечисленное сформировало у нации настроение доказать себе и миру, что они способны на большее. Поэтому первым чудом было освобождение от колониалистов, вторым – победа над наркотиками (за три года!), и третьим – сегодняшнее. На пути к сегодняшнему было сделано много ошибок и перегибов, но Китай признаёт свою историю, считая главным достижением Мао образование независимого государства. С этой платформы пошло дальнейшее развитие Китая, приведшее страну к сегодняшнему дню. Китай возвращает себе то, что ему принадлежало, восстанавливает своё лицо и, конечно, постарается не допустить былого отношения к себе. А то, что бывшие колонизаторы не могут скрыть своих чувств, глядя на успехи Китая, то – это их дело, так говорят китайцы.

Если конкретизировать причины успеха, то можно сказать следующее:

  1. Как это ни высокопарно звучит, но руководство партии оказалось мудрым. Были учтены ошибки СССР и достижения Запада. Китайцы не выдумывают велосипед, а берут его и едут на нём. Они взяли у разных государств лучшие принципы управления страной, экономикой. Объявили политику открытых дверей, привлекли инвесторов, заинтересовав их дешёвой рабочей силой. Построили тысячи заводов, где сами же и работали, многому научившись у иностранцев. Разбогатев, Китай превратился в мирового инвестора и не нуждается в чужих деньгах. Партия поставила цель искоренить бедность. Искоренили. Всех накормили, одели. Сейчас взят курс на «всеобщее обогащение». Китайцы ставят цели и выполняют их. Общество знает куда и зачем оно идёт.
  2. В Китае много миллионеров, миллиардеров. Никто из них не имеет права хранить свои сбережения за границей. Все их богатства – в стране. За нелегальный вывод денежных средств из страны – расстрел. То есть всё, что зарабатывают, работает на страну же.
  3. Китай живёт по единому времени. В едином порыве просыпается в пять-шесть утра, обедает в двенадцать, ложится спать в девять. Например, любая свадьба сворачивается к трём часам дня. В два часа ночи начинают готовить невесту, приходят первые гости, ближайшие родственники, которых кормят пельменями. В пять утра приезжает жених. В девять регистрация, возвращение домой, пальба из петард, церемониальный танец драконов. После обеда все расходятся.
  4. Коллективизм в сочетании с законопослушностью. Китайцы быстро воспитываются. Они восприимчивы к призывам партии не плеваться и не справлять нужду в общественных местах. Раньше такое случалось повсеместно, теперь – разве что в глухой деревне. Хотя общая культура, конечно, не на высоте. Но при этом никогда не сорвут на другом злость, если кто-то замешкался у кассы. Будут терпеливо ждать.
  5. Природная работоспособность и понимание того, что, если ты сегодня не заработаешь копеечку, завтра будешь голодать. Никто не гнушается малым заработком, не ждёт у моря погоды или подачек от государства. Люди надеются только на себя, а государство создало такие условия, при которых работа на себя стала особенно желанной. Тем, кто делает бизнес (парикмахеры, повара, торговцы, крестьяне), предоставляется масса льгот: освобождение от налогов, выгодные кредиты и пр., и пр.

Всё перечисленное вами, Лада, не передаёт грандиозности, всеохватности и созидательной радости, которые наблюдаешь, находясь в Китае. С нашей стороны — это каждодневное, ежеминутное изумление. Муж, бывая в 90-х годах в Китае, видел ещё, как всё население и зимой, и летом ходило в линбявках (матерчатые кеды), в зелёных штанах и куртках. А сегодня в Китае присутствуют все мировые торговые бренды. Народ одевается ярко и «рюшечно», но качественно и разнообразно. Я застала время (15 лет назад), когда посреди города был многоквартальный район хутунов, глиняных домишек. Люди там мылись у порога дома, поливая друг друга из кружки. Сейчас на этом месте центр искусств, образец монументального архитектурного модернизма. Раньше мы только летали в Пекин, а сейчас на сапсане можно с комфортом доехать за четыре часа из нашего города в любую точку страны за несколько часов. При нас пробили недалеко от дома несколько тоннелей в горах, соединив две части города, нашу и ту, что за хребтом. Едешь по Китаю на поезде и понимаешь, что «паутина дорог» — не метафора, а реальность. Скоростные дороги подняты над землёй, и вьются над страной, то ныряя в горы, то пролетая над полями и теплицами…

Лада Баумгартен: А ведь Китай, по существу, страна многонациональная, в которой проживают 56 национальностей. Понятно, что есть самая большая и основная – это народность хань (91,59 %), но в том числе тут проживают и маньчжуры, и уйгуры, тибетцы и казахи, киргизы, татары и русские. Что касается наших соотечественников, то довольно мощная волна эмиграции была белогвардейская. А на какие пласты или группы делится сегодня русское сообщество в Китае и как коммуницируют друг с другом? Как вообще живут русские в Китае?

Вера Сытник: Мы живём в провинции Шандунь, на берегу Жёлтого моря. Это середина Китая. Ханьцы, манчжуры составляют большинство жителей провинции. И (общеизвестный факт) здесь самые высокорослые китайцы по сравнению с другими провинциями, особенно южными, где народ – мелкий. От белогвардейской эмиграции (Харбин, Далянь, Шанхай) мало что осталось. Для Китая она была даже не каплей в море, а каплей в океане. Много эмигрантов двинулось дальше, в Австралию. Сейчас русских в Китае не так много, как может показаться, а в последние лет пять стало ещё меньше. К примеру, в нашем городе лет семь назад было около сорока русских семей, не считая русскоговорящих студентов из России и республик бывшего Союза. К сегодняшнему дню осталось две. За время пандемии почти не стало русскоговорящих студентов. Кроме того, распад СССР совпал с началом политики «открытых дверей» в Китае, что привлекло в страну иностранных инвесторов, но только не российских. В то время, как Великобритания, США, Франция, Германия, Италия входили на рынок Китая путём крупных капиталовложений, Россия была представлена мелкими «шопниками» вначале и чуть позднее — посредниками, которые помогали китайцам устанавливать связи с российскими покупателями. Сейчас у Китая хватает своих специалистов (владеющих английским и русским зыками), чтобы вести напрямую торговлю с Россией. Русские стали не нужны. Как не нужны (в определённой степени) стали и другие иностранцы. Поэтому ужесточились правила получения визы и проживания для иностранцев, которые стали массово покидать страну. В том числе и русские. А жилось и живётся (тем, кто остался) хорошо. К русским отношение дружелюбное. Вообще китайцы дружелюбны, приветливы. Хорошие друзья. Да, с ними нужно держать ухо востро, в бизнесе могут обмануть (но не друзей). Однако мы знаем массу примеров, как россияне обманывают китайцев.

Лада Баумгартен: Вы состоите в государственном «Обществе дружбы китайского народа с зарубежными странами», функционирует ли общество сегодня? Какие проекты осуществляет?

Вера Сытник: Это правительственная организация, призванная развивать «народную дипломатию». Цель – широко пропагандировать и представлять Китай по всем направлениям – но прежде всего в культуре, образовании, науке. Это такая государственная платформа для налаживания связей китайских общественных организаций с такими же общественными организациями в других странах. Поэтому спектр деятельности Общества широк. Внутри Китая Общество помогает иностранцам решать те задачи, с которыми они приехали в Китай. Бизнесменам – найти деловые контакты, связаться с нужными правительственными органами. В том числе в организации быта, отдыха, экскурсий и т. п. Регулярно проводят вечера отдыха для иностранной диаспоры, на которых мы всегда присутствовали. Очень удобно, можно познакомиться друг с другом, обменяться опытом, заручиться поддержкой. Но сейчас по причине закрытых границ деятельность потеряла былую активность. В то же время на самом высоком уровне прием иностранных делегаций продолжается.

Что касается нас, членов Общества, – то мы можем всегда воспользоваться этой платформой как в своих целях, так и для поддержки тех общественных организаций и частных лиц из любой страны, которые захотят провести в Китае свои мероприятия или же пригласить какие-то китайские организации в свою страну. Мы не один раз помогали русскоговорящим студентам: встречали, размещали, сопровождали при оформлении нужных документов. В 2018 году организовали встречу представителей северокавказского федерального университета (Ставрополь) с их коллегами из Пекинского университета, где я в своё время давала семинар по русской современной литературе для студентов, изучающих русский язык. Кроме этого, помогали в устройстве праздников, когда приезжали детские коллективы с Дальнего Востока. Мои ученики разучивали для одного из этих событий «Подмосковные вечера».

Лада Баумгартен: Кстати, всё хотела спросить: вы ведущая проектов на литературном портале «Союз писателей» (г. Новокузнецк) и при этом скрываетесь под мужским псевдонимом. Почему именно так – почему не женским? Есть ли какая история, таящаяся в истоках выбора вашего псевдонима?

Вера Сытник: Да, с порталом «Союз писателей» (г. Новокузнецк) меня связывают многие проекты, одни из которых инициированы мною, другие – издательством «СП». Началось всё в 2008 году. Я тогда перечитывала И. Бунина и, находясь под впечатлением его рассказов, задумала написать цикл, подобный «Тёмным аллеям». Захотелось представить, как бы повели себя бунинские герои сегодня? Поэтому писала от мужского лица. Так было удобнее и ближе к Бунину. В это же время зарегистрировалась на портале «СП» (был конкурс сказок) под псевдонимом «Николай Гантимуров», где меня сделали королём сказочной страны и редактором электронной газеты «Сказочное обозрение»… Так и пошло. Почему именно Гантимуров?

В истории России 17-го века есть момент, связанный с Гантимуром, родственником китайского богдыхана, поссорившегося с ним и перешедшего на сторону России (в районе Маньчжурии) в 1670 году вместе со всем своим улусом (более 500 человек). В обмен на крещение ему и его старшему сыну Катану русским царём были дарованы княжеские титулы. В дальнейшем князь Гантимур и всё его потомство выполняли функции охранников российских границ. Об этом много написано. По сведениям «Московских Церковных Ведомостей» (№ 38, 1885 г.) потомство князя в 1885 году насчитывало более 15.000 «душ обоего пола, живущих в окрестностях Нерчинска». Нерчинск – место, известное тем, что сюда ссылали декабристов. Там и сейчас полно Гантимуровых, моя бабушка в девичестве Гантимурова, родом оттуда. Её отец, Василий Гантимуров, в 20 году поджёг свои поля и стада, всё своё хозяйство поджёг, чтобы не досталось советской власти, и бежал в Китай. Герб Гантимуровых хранится в Благовещенском краеведческом музее. Обо всём этом я вспомнила, когда искала себе псевдоним.

Лада Баумгартен: Вера, а какой литературный жанр вам ближе всего?

Вера Сытник: Рассказ. Люблю творчество И. Бунина, А. Чехова, учусь у этих писателей. Неподражаемые мастера жанра! С. Моэм, Р. Киплинг, А. Платонов, Л. Андреев, В. Шукшин, Р. Бредбери – эти авторы научат лучше учебников и практических семинаров. Как строить сюжет и придать динамику образам, где и когда подпустить лирики, пейзажа, как связать героя и пейзаж, и многое другое. Я всегда обращаю внимание на начало рассказа. Буквально на первые слова, предложения, абзац. Для меня начало имеет первостепенное значение, ибо в нём – вся атмосфера будущего рассказа. Надо умудриться поймать нужное настроение и пропитать им ткань текста. Это жанр сравним со скульптурой, которая сразу вся – на виду. Выпуклость или плоскостность, шероховатость или гладкость, мягкость линий или их грубоватость – всё улавливаешь тотчас же. Работа над рассказом сравнима с работой скульптора: убрать, добавить, выровнять или заострить. К сожалению, в наше время рассказ упростился, отошёл от художественности и более напоминает публицистику, а иногда и просто бесстрастный пересказ событий. В таких рассказах нет литературных героев. Есть некие плоские неподвижные персонажи, которые разговаривают и двигаются одинаково. Но! Есть, есть чудные рассказчики, писатели, которые пишут в лучших традициях классического рассказа. Из близкого это Олег Воропаев, Валериан Марков, харАктерные писатели.

Лада Баумгартен: О чем пишете вы сегодня? Кто ваши главные персонажи? Где издаетесь?

Вера Сытник: Публицистику, рецензии, мемуары. В Китае я была ограничена в своих возможностях. Не было доступа ко многим сайтам и информации, так как Китай глушит всё иностранное, поэтому сосредоточилась на художественной прозе. В России же окунулась и в реальную литературную среду (встречаюсь с читателями, с местными коллегами, была на литературном форуме «Белая акация», Ставрополь, в мае) и в виртуальную. Появились шансы участвовать в конкурсах, читать современных писателей, отчего возникло желание обратиться к публицистике.

Вера Сытник: Что касается моих главных персонажей в художественной прозе, то о них можно сказать, что это собирательные, в основном придуманные образы людей нашего времени. Много пишу о любви. О любви случайной, утраченной, тайной, мимолётной, о такой, которая оставляет след на всю жизнь. Мои герои – мужчины и женщины, тоскующие о любви и теряющие её. Много рассказов на духовную тему, где герои впервые задумываются о Боге, о вере. Мне интересно, как, какими путями люди приходят к Богу. По-разному. Иногда – испытав душевное потрясение, пройдя сквозь жизненные невзгоды или же от незначительного случая, вроде услышанного церковного пения… Пишу для детей, сказки, особенно на православные темы. Такие сказки тоже отмечены Золотыми дипломами на фестивале «Золотой Витязь». Люблю жанр абсурда. Пожалуй, это любимейший жанр для постижения современной, во многом абсурдной, гротескной действительности. Какова жизнь, таковы и песни. Находясь в России, издаюсь в коллективных сборниках Минска, Петербурга, Волгограда, Самары, Пятигорска, Ставрополя, Ессентуков, Волгодонска. А также в альманахах и сборниках России, Беларуси, Болгарии и Германии. В журнале «Южная звезда» (Ставрополь), «Союз писателей» (Новокузнецк), «На русских просторах» (Петербург), «ОСА», «Нить» (Британия), в газетах.

Лада Баумгартен: По-вашему, какими качествами должен обладать писатель?

Вера Сытник: Мне думается, что невозможно выделить какие-то особые качества, не нужные в другой творческой деятельности человека. Нет, всё обычно и общепризнанно: тяга, интерес, любовь к тому, чем занимаешься. Без этого творчество безжизненно. Безусловно, должна быть и толика природной склонности к сочинительству. Ведь писательству нельзя научить. Не каждый выпускник Литературного института становится писателем. И не всякий филолог — писатель, так же, как и не всякий писатель — филолог.  Нет, тут нужна душевная настроенность на художественное осмысление реальности, настроенность на образный мыслительный процесс. Люди пытаются открыть загадку творчества, но это трудно сделать, ибо всё касается неуловимого, тонкого. Однако писательству всё же можно научиться, если имеешь к тому предрасположенность и много, много читаешь. Без чтения никак. Учит только книга, качественный текст. Сейчас много небрежности в литературе, хлама… даже у общепризнанных авторов. Но это объективность нашего времени — упадок грамотности, культуры речи, упрощение языка, сплошные разговорные и литературные штампы. Развелось немыслимое количество пишущих, порой не совсем грамотных. Но это всё равно хорошо, для русского языка в том числе, потому что он живёт, дышит, меняется, оформляется. В конечном счёте шелуха разлетится, останутся произведения, которые будут вызывать желание читать. По большому счёту, люди чувствительны к добру, к искренности, нравственной чистоте и ищут это и в книгах.

Лада Баумгартен: Вера, однажды вы приняли решение стать членом Международной гильдии писателей. Почему?

Вера Сытник: Решила присоединиться к Международной гильдии писателей около двух лет назад. Меня привлекли ваши проекты, конкурсы, издания, охват читательской и писательской аудитории. Ваша эрудиция, Лада. У вас интересно! Стараюсь участвовать во всех ваших проектах, это стимулирует литературное творчество, расширяет кругозор. Это же замечательно!

 

Спасибо, Лада, за ваши вопросы и возможность высказаться и быть услышанной. Всего хорошего!
С теплом,
Вера Сытник 

Логин

Забыли пароль?