Людмила Ларкина – писатель, член Международной гильдии писателей. Главный редактор журнала «Австралийская лампада»; организатор и руководитель литературно-музыкального салона «Лампада» в штате Квинсленд, Австралия. Живет в Австралии.
Лада Баумгартен: Людмила откуда вы родом? Кто ваши родители?
Людмила Ларкина: Я из самых глубоких недр уральской земли. Из такой глубинки, что поселка, в котором я родилась, не было на карте. Не появился этот поселок на карте до сегодняшнего дня. Летом 2018 года, в год 100-летия памяти со дня убиения царской семьи, я решила посетить уральский край, политый царской кровью. Объехала разные духовные обители, провела презентацию моей новой книги о брисбенском иконописце в Екатеринбургском музее Невьянской иконы, а оттуда путь мой был спланирован по местам моего детства, где я не была около 20-ти лет. Это от Екатеринбурга еще целая ночь езды на поезде. Я ехала на Родину, в Удмуртию, с презентацией моей новой книги «Гардемарин с чужой судьбой». Никто в моей родной глубинке не знал, где я, чем занимаюсь. О том, что я пишу книги, стихи, живу на 5-ом континенте, никто на родине не догадывался. Случайно, краевед Игринского района, Елена Захаровна Абрамович, нашла меня в интернете по стихам. Когда она поняла, что я родом из Удмуртии и даже учились в школьные годы с ней в одном поселке, написала мне письмо. Завязалась переписка, в ходе которой она спросила: не планирую ли я посетить родную землю? Тут меня озарило, что именно это я должна сделать в 2018 году.
Нашла я свой поселок Факельский переезд в полном запустении с пятью покошенными деревянными домами, в которых еще по вечерам зажигается слабый, «тоскующий» свет… Такая меня охватила боль и щемящая тоска и любовь к этому отживающему свой век забытому селению, некогда славившемуся необыкновенными певческими голосами и «выдумщиками», как называли в народе смекалистых за придумывание всяких песен и острых частушек. У этого поселка и названия-то не было в то время, когда я родилась. Тогда это место называли просто «Факельский переезд», поскольку железная дорога здесь пересекалась с Сибирским трактом и шла далее на Факел, Глазов…
На перекрестке двух дорог стояла железнодорожная будка, из которой выходил перед поездами дежурный, опускал шлагбаум перед машинами и стоял по стойке смирно с желтым или зеленым флажком, пропуская поезда… Сейчас ни будки, ни дежурного, и тракт зарос травой, а расположенные некогда рядом с поселком земляничные делянки заросли дремучим лесом. Поселок со временем стал называться Нагорный, поскольку расположен он был на невысоком горном хребте. Горы сейчас уже нет, осталось небольшое возвышение, откуда когда-то мы катались на лыжах, ледянках и санках. По рассказам оставшихся там жителей, выходят теперь к самому моему дому медведи. (Дом тот давно уже не наш).
К чему я это все рассказываю, отвечая на простой вопрос: откуда я родом? Да чтобы по этому маленькому отступлению, а, вернее, наоборот – по детальному уточнению – люди поняли, что в воспитании детей не самое важное нарядить ребенка в лучшие фирменные наряды и поселить его в сверкающий «парник» шикарного дома рядом с магазинами, школой, с другими благами, лишь бы ничем не озадачить ребенка.
Моя школа располагалась в поселке Игра, за три километра от Факельского переезда. Каждое утро я выходила в 6-30 утра из дома (зимой мне казалось это глубокой ночью) и по шпалам железнодорожного пути шла в школу. В одной руке портфель, а в другой – желтый эмалированный трехлитровый бидон молока. Молоко я должна была занести в дом железнодорожников, расположенный перед самой школой.
Мчались страшные черные поезда с ревом, а свернуть было некуда, если только в сугроб, а потом невозможно вытащить валенки из снега. А еще страшнее было разлить молоко. Магазин хлебный был чуть подальше от школы, и непременно после занятий в школе надо было купить хлеба и принести не менее пяти буханок домой, а для этого надо было выстоять очередь, иногда не одну. Счастье было, когда хлеб привезут! А если нет? Если хлеба нет в магазине? Тогда приходилось ждать часами. А на обратном пути до дома, когда пройденные километры ребёнку кажутся вечностью, было большой радостью наслаждаться хрустящей корочкой, иногда еще горячего хлеба.
Мы – дети нашего поселка – не догадывались, что есть другая жизнь, и нам было все радостно, во всем смысл, даже преодоление метели, неоднократно сбивающей с ног, пока идешь по рельсам в школу, казалось каким-то смыслом. Это с годами понимаешь, что, оказывается, было не так все просто и не безопасно, как казалось нам – детям, у которых ни у одного из родителей не было машины, кто бы мог подвезти до школы, и даже не ходили автобусы от нашего поселка до железнодорожной станции, где располагалась школа. Были только бесконечные рельсы убегающего в неизвестность железнодорожного пути. В школу нас никто не провожал. Мало кто поверит, но я благодарна тому времени, потому что я с детства научилась предвидеть метель, а значит, ситуацию. Меня и сегодня не смущают трудности. Даже боль от ударов камней, которые иногда летят в тебя в твоей жизни, кажется не такой острой. Знаешь с детства, что любая боль проходит, главное – не впасть в отчаяние и панику в момент нестерпимых терзаний…
А кто мои родители? Свою маму я не помню. Она умерла, когда мне было два года. Я – восьмой ребенок в семье, но выжило нас пятеро… Папа – простой рабочий. Ещё была бабушка, которая без умолку рассказывала мне придуманные ею сказки и водила в лес за ягодами. Только ягоды мы как-то собирали не усердно, а она ставила меня на пень и говорила: «Подними голову вверх и слушай о чем шепчутся деревья. Вон там, у самых верхушек…» Я говорила, что они просто шумят, а бабушка настаивала: «Да ты прислушайся. Они сказки рассказывают…» Я слушала шум, а сказку не слышала. Бабушка не торопила, а потом просила рассказать сказку, какую я услышала в шепчущихся кронах деревьев. Чтобы не огорчить бабушку, что я такая бестолковая и ничего, кроме шелеста листьев, шума крон и потрескивания стволов не слышу, я на ходу придумывала сказку про какую-то курочку в лапотках с кошелкой…, а как умолкала, бабушка задавала мне наводящие вопросы: «Что же с курочкой той случилось, которая в лесу заблудилась и волка встретила?..» Сказка с ее помощью лилась рекой, и я уже начинала верить, что я ее услышала в шуме берез. Бабушка умерла, когда мне было шесть лет, так и не дожив, когда я принесу из школы первую отметку. Она часто говорила: «Как интересно посмотреть – какую ты первую отметку из школы принесешь? А путь-то дороженька у тебя далеко пойдет…».
Лада Баумгартен: Людмила, а как вы оказались в Австралии?
Людмила Ларкина: Да вот так, наверно, по бабушкиному завету, путь-дорожка меня повела все дальше и дальше от родных мест. Я в пятнадцать лет ушла из дома. Навсегда. И такой мне мир показался интересный, яркий, насыщенный. Так было много в нем познавательного, необыкновенного. Мне так хотелось получить какую-то профессию, чтобы стать нужной, полезной. На стипендию я окончила Ижевское медицинское училище, медсестринское отделение, потом филологический факультет Удмуртского Государственного Университета. Случаем судьбы попала работать в Удмуртский Республиканский краеведческий музей (ныне музей имени Кедра Митрея), где работала сначала в научно-просветительском отделе младшим научным сотрудником, а затем в отделе фондов старшим научным сотрудником. Очень увлеклась изучением мягкой и твердой этнографии, изучением судеб людей. Написала диссертацию по теме «Взаимовлияние культур удмуртского и русского народов», но наступили 90-ые годы, и все планы рухнули. Защититься я не успела, уехала с мужем и двумя сыновьями (младшему 1 год от рождения, а старшему – 13 лет) в ближнее Подмосковье, где и настигли меня годы полного разочарования. Тема 90-ых годов в моей жизни – это тема ни одного интервью, но вот именно тогда на фоне страшных переживаний в Москве и появилась впервые мысль: «Если не уехать совсем из этой страны, то хотя бы отправить обучаться детей за границу. Мы почему-то все были уверены, что за границей жизнь безопаснее. Старший сын к тому времени уже учился в университете и, несмотря на то, что учебу оплачивали мы – родители, считал себя совершенно самостоятельным. Принимать решения о его отъезде мы не могли. Несколько лет мы откладывали на учебу младшего сына, и в 2002 году отправили его (13-летнего) на учебу в Австралию, в столицу штата Квинсленд, в Брисбен. В 2003 году приехали туда по рабочей визе с мужем сами, чтобы быть рядом с сыном на время его учебы. Навсегда оставаться в Австралии мы не планировали, но, вернувшись через три года в Россию, мы поняли, что прижиться здесь мы уже не можем. За три года очень многое изменилось и, как оказалось, не все в лучшую сторону. Наваливались одна за другой совершенно непредвиденные проблемы. Через девять месяцев мы уехали в Австралию и теперь уже навсегда.
Лада Баумгартен: Как давно вы занимается изучением истории русской эмиграции? И почему именно эта тема вас захватила?
Людмила Ларкина: Во время моих детства и юности было очень модно вести дневники своей жизни, и это стало моим любимым занятием. Каждый вечер я садилась за тетрадь, чтобы описать прожитый день, выразить мысли, с кем-то поспорить на бумаге, в чем-то убедить себя или окружающих. Не пропала эта привычка и в годы работы в музее, в годы перестройки, и во время беспредела 90-ых годов. Работая в российских музеях, научилась исследовательской деятельности, описывая экспонаты, исторические события, жизни выдающихся личностей.
Приехав первый раз в 2002 году к сыну в Австралию, я увидела совершенно иной мир. Меня просто ошеломила эта страна. Я восхищалась погодой, природой, дорожками для инвалидных колясок в парках, в городе, в домах, на остановках. Меня восхищали улыбающиеся люди, здоровающиеся с совершенно незнакомыми людьми. Каждый вечер я описывала новые наблюдения и настойчиво пыталась найти хотя бы одно печатное издание на русском языке. Очень хотелось знать – чем живут здесь русские, и есть ли они вообще.
В Квинсленде мне не удалось найти ни одной русской газеты или журнала. Фэйсбука тогда не было, где можно бы узнать новости Брисбена и познакомиться с русскими. Это сейчас, через 16 лет, все стало намного проще и друзей можно найти сначала виртуально, а потом встретиться наяву. Ни о каких русских церквях и клубах в Брисбене я не знала. Две газеты сиднейские на русском языке я нашла, но это уже было потом, когда я успела себе сказать, что если останусь проживать в этой стране, то я хотела бы создать и издавать журнал на русском языке.
Вскоре я познакомилась со многими русскими людьми из китайской эмиграции и сразу поняла, что здесь непочатый край работы, что уходит в никуда целый пласт русской истории. Для начала я писала статьи о проходящих мероприятиях в русском обществе Брисбена для газеты «Единение», а в 2009 году создала в штате Квинсленд журнал – летопись русских в Австралии «Австралийская лампада». Создав свой журнал, я продолжила ту работу, которой занималась в музеях России, изучая и описывая исторические события. Я описывала жизнь русских беженцев, попавших после 1-ой мировой войны и октябрьской революции в Китай, в Гонконг, а затем в Австралию. Описывала судьбы людей, попавших в Австралию после 2-ой мировой войны, прибывших сюда через Германию, Италию, Японию, Персию. Со временем мои статьи расшились до повестей, исторических романов, до книг. Этим я занимаюсь до сегодняшнего дня.
Лада Баумгартен: В нашем издательстве Stella вышла ваша книга «Фарфоровый ангел». Я прочитала ее от корки до корки. Вместе с героями переживала за их нелегкие судьбы, радовалась и плакала над нелегкими перипетиями. Я вам очень благодарна за ваш труд – это важное и нужное дело, которым вы занимаетесь. Тут ведь не просто надо выдумать из головы – а провести расследование, найти людей, причастных к тем или иным историям, заслужить доверие рассказчиков и все скомпоновать, изложить так, что чтение захлестнёт столь глубоко, что и по прошествии времени вновь и вновь будешь обращаться к отдельным эпизодам. Скажите, как это вам удается? Где вы черпаете на всё силы?
Людмила Ларкина: Пять лет в Австралии я работа в сфере социальных услуг для пожилых людей и поняла, что пожилые люди – это самый мудрейший пласт населения. Общаясь с человеком, прожившим жизнь, можно столько почерпнуть нового, неисследованного, не тронутого ни пером, ни временем. Пожилые русские эмигранты – это кладезь знаний и мудрости. Не книжных знаний, а жизненных. Часто слышишь от них то, что никогда, нигде не читал и не слышал. Порой ни в одной книге не найдешь описания того, что пережил тот или иной человек. Я заслушивалась их рассказами, воспоминаниями, и вы представляете – они были исключительно все благодарны за то, что я, не прерывая, затаив дыхание, слушала их. Иногда я приходила в дом старушки, чтобы ей в чем-то помочь по хозяйству или свозить к доктору, а она властно говорила: «Вот этого ничего не надо! Давай просто говорить и вспоминать…» – и текли воспоминания из ее уст и о детстве, и о юности, и о голоде в китайских деревнях, и о харбинских балах.
У каждого своя история. Всем очень хотелось рассказать, показать фотографии юности, свадеб, родителей и детей. Дети, внуки их не выслушивают. Все заняты, все спешат. Я сама помню, как папа пытался рассказать о войне, а мне все было не до его рассказов, а в воспоминаниях прожитых людей столько всего важного, мудрого, тайного. Как я говорю теперь: для меня каждый пожилой человек – это книга. Так мне доверила свою тайную историю бывшая 6-летняя узница немецкого концлагеря, о которой я написала в книге «Фарфоровый Ангел». Она просила написать эту историю только после ее кончины. После ее ухода в мир вечности я еще два года не могла приступить к описанию этой истории. Сначала я думала: «Надо ли это кому, такая трагедия и боль…» Потом я думала: «А смогу ли я описать то, что она пережила?» Несколько раз начинала писать главы, откладывала, снова бралась, а потом как прорвало… Обливаясь слезами, я описала все, что она поведала. Мне казалось, что я писала о себе. Так мне было больно, и так явно я видела сцены происходящего. Я чувствовала, как мне кусают руки такие же, как я дети-узники, вырывая хлеб изо рта и рук, слышала, как смеялись полицаи, подбрасывающие вверх куски хлеба, за которые дети грызли друг друга, как собаки….
Лада Баумгартен: Я не смогла быть на вашей презентации, но видела отчеты из Австралии. Это было трогательно. Вот кое-что из отзывов: «…Ни один человек в зале не остался равнодушен к тому, о чем написано в книге, и что происходило на сцене! Некоторые женщины выходили тихонько из зала, чтобы утереть слезы и поплакать снаружи… Вернуться в зал и снова плакать… Даже у мужчин глаза были на мокром месте! И отзывы, пожелания и вручение цветов автору вызвало новую волну эмоций! И трудно было расстаться…» Расскажите, пожалуйста, несколько больше об этом мероприятии.
Людмила Ларкина: Действительно, презентации книги «Фарфоровый Ангел» прошли, как в Сиднее, так и в Брисбене очень трогательно. Я впервые видела, как мужчины плачут в зале, слушая главы из книги. Вспоминая, как я слушала эту историю из уст женщины, пережившей в детстве унижения, страх, рабство, как потом описывала ее чувства, я сама еле сдерживала слезы. В завершении презентации, по просьбе гостей, я прочитала свое стихотворение «Можно ли жить без сердца?» и в конце уже не сдержала слез. Это происходило на сцене, было неудобно от зрителей за свои эмоции, но мое состояние подхватил зал, и все это было на единой волне переживаний, трепет и боль от пережитого совместного литературного чтения. Завершилась презентация необычным подъемом единого духа. Композиторы и исполнители песен и романсов Ольга Богданова и Милада Кондратьева спели под собственные аккомпанементы несколько романсов и песен на мои стихи и их музыку. Зал озарила настоящая творческая радость, которая не бывает для автора полной, если ее не подхватывают читатели и зрители.
Лада Баумгартен: Скажите, а вот эта история с «рисовой брошью» – точнее, о необыкновенной находке в тарелке с рисом маленького Будды, который однажды превратился в оправленную финифтью брошь и стал оберегом для героини вашей истории, сменившей четыре страны. Ведь и сама брошь стала в некотором смысле участницей всего презентационного действа, правда? Поведайте вкратце о самой истории и какова дальнейшая судьба броши? Кто будет следующим владельцем или, может быть, она станет экспонатом музея?
Людмила Ларкина: Повесть «Рисовая брошь» – это тоже правдивая история о девушке, бежавшей сначала из России, а потом из Китая. За свою жизнь ей пришлось жить в четырёх странах: России, Китае, Бразилии, Австралии. Убегая из Китая, потеряв сына, она была в полном отчаянии и, сидя на корабле, который плыл в Бразилию, хотела броситься за борт, в океан, чтобы остановить все терзания беженской жизни. Когда решение было принято окончательно, девушка решила исполнить свое последнее желание и перед смертью поужинать. В этот вечер на ужин давали рис. Воткнув вилку в рис, она почувствовала, что вилка наткнулась на что-то твердое. Это оказалась брошь из белой слоновой кости в виде Будды. Девушка приняла это за знак свыше. Далее в книге описана сначала нищенская, затем состоятельная жизнь этой девушки в Бразилии, многие чудеса, которые она связывала с брошью.
Эту брошь, уже обрамленную в серебряную филигрань, я случайно увидела приколотую на блузке одной женщины в Брисбене. Брошь была необычной, и я как музейный работник заинтересовалась историей этой антикварной вещицы. Милая женщина пригласила меня домой и поведала историю своей тети, которая оставила ей эту брошь на хранение до того времени, как вырастет внучка той русской беженки, которая стала в дальнейшем героиней моей книги. Хранительницей броши является когда-то работавшая секретарем на кафедре русского языка и литературы в университете Квинсленда Елена Андреевна Попова. На презентацию книги она принесла брошь и сама приколола мне на платье. Целых полтора часа презентации я была хранительницей броши, которая легла в основу моей повети под названием «Рисовая брошь». В заключение презентации Елена Андреевна вышла с цветами и со словами благодарности на сцену. Я вернула ей брошь, поблагодарила за ее воспоминания, которые стали сюжетом моей повести. Зрители были совершенно ошеломлены происходящим на сцене, делились своими впечатлениями: «Мы никогда не предполагали, что повести пишутся из настоящей жизни…» Были в тот день в зале и слезы, и цветы, трогательные воспоминания, новые знакомства и просьбы приехать, послушать и записать судьбы других русских эмигрантов. В такие минуты чувствуешь себя абсолютно счастливым человеком. Хочется снова писать, творить, хранить память и нести эти истории людям.
Лада Баумгартен: Вы сегодня не только журналист и писатель, но организатор и руководитель литературно-музыкального салона «Лампада», главный редактор журнала «Австралийская лампада». Скажите – сколько лет существует ваш журнал? Как пришла идея его организовать?
Людмила Ларкина: Журналу «Австралийская лампада» в 2019 году исполняется 10 лет. Идея, как я уже писала, пришла в первые же дни моего появления в Австралии, когда я поняла, как мне не хватает информации о русских, проживающих на 5-ом континенте. Все же, прежде чем создать печатный журнал, я создала сначала литературно-музыкальный салон «Лампада», чтобы изучить интересы будущих читателей журнала. Первыми посетителями и участниками творческих литературных салонов «Лампада» были представители харбинской эмиграции. Именно харбинцы поддержали идею литературно-музыкального салона и очень активно посещали все мероприятия «Лампады». Первая творческая встреча состоялась в неделю Славянской Культуры и Письменности 31 мая 2009 года и посвящена была поэтическим чтениям моих стихов на тему «Россией наполнится сердце мое». Печатный журнал «Австралийская лампада» вышел в конце того же 2009 года. Опять же – первыми подписчиками стали харбинцы, за что я им очень благодарна. Сегодня журнал «Австралийская лампада» – единственное русское печатное издание в штате Квинсленд и единственный журнал-летопись русских в Австралии, который распространяется не только в Австралии, но и в России, Болгарии, Америке, Канаде, новой Зеландии.
Лада Баумгартен: А как родные относятся к вашей просветительской деятельности? Вы ведь много путешествуете и вообще ведете активную жизнь: книгоиздание, презентации, творческие вечера, конкурсы, фестивали…
Людмила Ларкина: Мои родные – это муж и сын. Эти два родных мне человека – единственные, кто видят, сколько часов в сутки я работаю. Они не запрещают мне заниматься творчеством, но беспокоятся о моем здоровье, поскольку, я часто сижу ночи напролет, особенно, когда завершаю верстку очередного номера журнала или главы книги. Как вы знаете, «студенту всегда не хватает последней ночи перед экзаменами». Именно так и происходит. Надо завершить и сдавать в печать, а в голову приходят самые важные мысли, идеи. Тут же начинаются правки, добавления, поиск самой важной фотографии… Иногда не сплю несколько ночей и тогда слышу обещания своих близких – вообще отключить все компьютеры и закрыть мой офис на замок. Этого, конечно, не происходит, и я понимаю, что они меня жалеют. Все мои литературно-музыкальные встречи они поддерживают своим творческим вкладом. Сын занимается звуком, а муж – видеосъёмками, фотографиями. Всякий раз обещают: «Это последний раз, когда мы тебе помогаем». Я же это делаю все бесплатно, а еще иногда и трачу деньги семьи, чтобы заплатить за аренду зала, поощрить выступающих хотя бы цветами, книгами. Для чего я это делаю? Не знаю. Просто по-другому уже не могу. Иногда себе тоже говорю: «Все. Это мероприятие последнее. Буду просто выпускать журнал», но потом опять подворачивается какая-то важная тема, встреча, приезжают талантливые гости в Брисбен и все снова. Когда уезжаю на месяц-два из Брисбена, а потом возвращаюсь, мне звонят читатели: «Ждем? Когда новая встреча? Без тебя все затихло…» Как тут остановишься!
Мероприятия русского общества, организуемые другими организациями, церквями, как в нашем штате, так и в других, я тоже стараюсь посещать. Почему? Мне это интересно, и к тому же, если ты не будешь жить в эмиграции жизнью общества, то и темы журнала перестанут быть актуальными для читателей, потому что ты многое не опишешь, и летопись русских в Австралии будет обрывистой.
Относительно путешествий. Я только последние 4 года начала активно путешествовать с презентациями моих книг, получая приглашения на конференции, фестивали. До 2015 года я не выезжала никуда и 8 лет не была в России. Сейчас я практически ежегодно бываю в Москве, где происходят очень важные конференции, форумы. Каждый год, решая лететь или нет в Россию, я думаю: «А вдруг, это мое последнее путешествие» и принимаю решение: «срочно собираться в путь!» Перелёты из Австралии в общей сложности с ожиданиями составляют около 30-ти часов, и я вижу, как многие русские люди, вчера еще с легкостью летавшие по миру, сегодня уже не могут посетить свою Родину из-за многочасовых перелетов. Однажды и мне по состоянию здоровья пришлось отложить очень важное творческое путешествие, во время которого были запланированы научная конференция во Владивостоке и литературный фестиваль МГП в Германии, ряд презентаций в Подмосковье. Пришлось неожиданно сдать билеты… Тогда я подумала: «Значит, уже никогда не побывать мне в родных краях». С пор живу с постоянным чувством: «нельзя откладывать. Надо успеть! А вдруг уже никогда…» Так во всех делах.
Лада Баумгартен: Людмила, вы член Международной гильдии писателей не первый год, скажите, чем вас привлекла наша организация?
Людмила Ларкина: Литературных союзов множество, и я долго присматривалась – с кем мне было бы интересно и с кем можно развиваться творчески и не потерять литературного запала. Однажды я встретила на просторах интернета фотографию и статью, в которой описывалось путешествие писателей. Я стала изучать, кто же мог это организовать. Для меня – это мечта попасть в путешествие с единомышленниками, да еще с писателями. Это же родник творческой взаимно обогащающей духовной циркуляции. В общем, это оказалась Международная гильдия писателей (МГП). Мне понравилась идея издания книг, как коллективных сборников, так и персональных. Постранично, внимательно изучила сайт. Все понравилось. Написала письмо и уже через некоторое время вы меня приняли в свой союз единомышленников, о чем я ни разу не пожалела. Жалею только, что иногда намечу участие в конкурсе МГП, а потом закручусь, а когда вспомню – все сроки прошли. Это моя вина, не организаторов. Хочу сказать, что очень благодарна Международной гильдии писателей и издательству stella. Всегда приятно общаться, всегда получаешь оперативно ответы на все вопросы. Много возникает идей, планов, изучая статьи, материалы конференций, фестивалей. Всегда восхищаюсь энергией руководителя МГП Лады Баумгартен. Все еще не теряю надежды приехать на один из фестивалей МГП и надеюсь, вдруг состоится фестиваль где-нибудь на Бали, в Тайланде, Сингапуре, Японии, Китае, куда лететь из Австралии не так далеко.
Лада Баумгартен: Нам в свою очередь очень интересно рассказывать о жизни соотечественников в Австралии. Несколько слов о людях, которые являются вашими соратниками.
Людмила Ларкина: Мои соратники – это певцы, музыканты. С ними мы творим, проводим творческие встречи, создаем песни, вдохновляем друг друга. Вместе путешествуем, организуем фестивали. Одним из ярких людей, с которым сложилось плодотворное содружество на едином творческом полете – это композитор Ольга Богданова из Санкт-Петербурга, которая ныне является гражданкой Австралии. Оля – очень трудолюбивый, талантливый человек и, главное – с очень позитивным взглядом на мир. С ней легко творить, мечтать, достигать. Она издала три музыкальных альбома, в которые вошли 39 песен, романсов на мои стихи и ее музыку. Она сама их исполняет, сама аккомпанирует. Творческие встречи, которые мы проводим вместе с Олей, всегда незабываемы – яркие, впечатляющие.
Лада Баумгартен: А есть ли еще писатели в вашей среде?
Людмила Ларкина: В Сиднее, Мельбурне есть не мало писателей, пишущих на русском языке, но в штате Квинсленд, к сожалению, пишущих на русском языке авторов мало. Могу только назвать очень интересного поэта-переводчика Владислава Некляева, поэта Александра Семченко.
Лада Баумгартен: Какие книжные мероприятия проходят в вашем регионе? И вообще, руку на сердце положа, – есть ли читающая или пишущая молодежь?
Людмила Ларкина: Книжные мероприятия в нашем штате на русском языке проводит журнал «Австралийская лампада» в виде творческих встреч, поэтических чтений. Австралийская ассоциация австралийских авторов проводит конференции, съезды на английском языке. На эти конференции приглашаются и русские авторы. Читающая русская молодежь есть, и представители ее в литературно-музыкальном салоне «Лампада» принимают активное участие в качестве чтецов, ведущих мероприятий, а вот пишущей молодежи совсем мало. Иногда появляются на пару строчек и исчезают. Из пишущей молодёжи я бы назвала Наталью Стасиковскую и Алину Джалимбетову. Они пишут стихи. Талантливые, активные, надеемся, что останутся в литературе надолго.
Лада Баумгартен: А где можно познакомиться с вашими книгами?
Людмила Ларкина: Книги мои можно взять для чтения в библиотеках Австралии, где есть отделы русской литературы. Можно получить книги для чтения в государственной библиотеке Квинсленда, в парламентской библиотеке Австралии. Можно заказать у меня, я высылаю книги почтой в любую страну.
Лада Баумгартен: Чтобы вы пожелали читателям нашего с вами интервью?
Людмила Ларкина: Я бы пожелала всем читателям – искать в себе и в людях лучшие черты. Верить в себя. У меня есть подруга по университету, с которой мы дружим многие годы, несмотря на расстояния. Она – очень талантливый человек, но за нее всегда все решали, начиная с благополучного детства. Она на всю свою жизнь осталась неуверенной в себе и в своих решениях. Прежде чем за что-то возьмется, для нее надо провести целый психологический тренинг с установкой: «Ты все можешь! Поверь в себя!» И все у нее после таких наставлений получается. Путь рядом с читателями всегда будут люди, которые смогут зарядить созидательной силой и верой в себя. В творчестве и в жизни это очень важно.
Никогда не унывайте, чтобы с вами не происходило. Никогда не играйте чужую роль. Иногда человек прекрасен своей простотой и естественностью, а столько себе придумывает вымышленных родословных, графских и дворянских титулов, что становится неинтересным. Он думает, что если признается, что родители у него не из рода принцев и сам он из деревни, то друзей потеряет, общество отвернётся. А зачем такие друзья, которые тебя ценят не за труды твои, а за титулы твоих прадедов. Сегодня, отвечая на ваши вопросы, я столько рассказала подробностей о себе, что, вероятно, многие читатели, прочитав это интервью, разочаруются. Им же интересно читать произведения человека, родившегося на Арбате, и в крови чтобы у него текла дворянская кровь, и бабушка, воспитывавшая будущего писателя, непременно должна была окончить институт благородных девиц, а не воспитывала бы внучку в лесу, поставив на самый высокий пень, назвав его «божьей ладошкой», заставляя слушать шепот крон деревьев. Я очень сожалею, что не было у моей бабушки – народной сказочницы – возможности записать ее сказки, которые она постоянно придумывала, на которых я росла. Я их уже тоже забыла, но вынесла из них одно – что искренность и любовь побеждают все.
Желаю читателям этого интервью не стесняться рассказывать о себе правду. Все равно найдутся люди, которые услышат тебя, если ты искренен. Пусть будет у вас единственный друг, но настоящий, единственный читатель, но навсегда. Он и понесёт тот свет, который увидит в ваших книгах и, может быть, этот свет и есть самый важный в жизни, и спасет он надеждой и любовью тысячи людей.