Галина Воронова – Писатель. Увлекается керамикой. Живет в Перми.
Лада Баумгартен: Галина, вы из семьи потомственных биологов-географов-ботаников и нередко отправлялись с родителями в экспедиции? Скажите, пожалуйста, с какого возраста начались ваши экскурсы в историю родного края, на его просторы и где вы побывали?
Галина Воронова: Да. Мой прапрадед был ученым, географом, путешественником. Исследовал Аральское море. Прадед – профессор ботаники Санкт-петербургского университета – в 1916 году вместе с семьей: женой, шестью детьми, бонной, няней, поварихой и пальмой в кадушке приехал в Пермь создавать университет. Университетская улица названа его именем. А пальма жива и по сей день! Вымахала и плодоносит. Крышу оранжереи за прошедшие 100 лет неоднократно поднимали. Отец – географ-зоолог-эколог, создатель заповедников и кафедры «Охраны природы», мама – ботаник, инженер лесопатолог, супруги – соратники. Мне повезло, с рождения путешествовала не только в пространстве, но и во времени. Благодаря родителям – в леса, поля, луга и горы, на Сахалин, озеро Байкал, в Беловежскую Пущу. Благодаря бабушке-филологу, сохранившей память семьи, – в прошлое. Ярчайшими впечатлениями юности стали истории предков на фоне истории России и Европы со времен Ярослава Мудрого.
Лада Баумгартен: А что послужило тому, что родители так активно занимались вашим просвещением именно в географо-историческом ракурсе – они видели в вас продолжателя семейных традиций или что-то еще? Продолжили ли вы дело родителей, если да, то каким образом?
Галина Воронова: Положа руку на сердце, просвещением моим родители не занимались. Им было некогда, они спасали природу. Помню в детстве их споры о том, чья очередь брать ребенка в поля. Воспитывал меня их образ жизни и впечатления от окружающего мира: чащобы, просторы, неограниченная свобода. Шестилетней девчонкой могла несколько часов провести в одиночестве в лагере посреди тайги, за десятки километров до ближайшего жилья. Сидела на краю огромной перевернутой бочки на столбах, служившей временным пристанищем экспедиции, пока мама с сотрудниками обходила лесные кварталы. Страшно никогда не было. Скучно – тоже. Ни разу не заблудилась.
Родители отдавали себя работе. Моим уделом стало счастливое, бесконтрольное детство. С выбором профессии давления тоже не было. Пока росла, поочередно мечтала стать индейцем, археологом, психологом, воздушной гимнасткой. А стала керамистом. Правда, теперь больше преподаю, нежели леплю сама. И это вписывается в концепцию наследия предков – по обеим линиям сплошь преподаватели вузов и сельские учителя. Кстати потребность выражать чувства и мысли в письменной форме – тоже семейная черта. Этим грешили и грешат родственники со всех сторон, некоторые очень талантливо.
Лада Баумгартен: Ваш край богат не только уникальными природными ресурсами, но необыкновенными сказаниями и преданиями. К примеру, я слышала, что жителей Перми называют «солёными ушами»? И вроде того, что поговорка «Пермяк – солёные уши» связана с развитием соляного промысла в регионе. И все-таки при чём здесь уши?
Галина Воронова: О, да! Сказания витают в воздухе! «Преданья старины глубокой», как ни в чем не бывало, перекочевали в реальное время. Они пронизывают и природную, и городскую среду. Здесь ландшафт такой: луга, под покровом которых скрыты пересохшие русла, рассеченные реками скалистые берега, из которых выступают кости доисторических животных, скалы – рифы древнего моря, карстовые пещеры, непроходимые леса и болота. Пустоты, шахты, подземные реки есть и под Пермью. Как и следы стоянок первобытного человека. И самый крупный в Европе городской лес. А еще у нас много неба. И все это – живое, говорящее, к человеку снисходительное. Если, конечно, тот правильно себя ведет… Про «уши» ничего таинственного. Соль на Урале добывали столетиями. В старину мешки с солью работные люди перетаскивали, закидывая за плечо. Мешок, пропитанный солью, терся об ухо, разъедал его. Просоленные уши стали приметой соляного промысла. Отсюда и «пермяк – соленые уши».
Лада Баумгартен: А это, верно, что в Пермском крае есть некое таинственное место, называемое «Молёбский треугольник». Очень похоже на Бермудский, не правда ли? Поговаривают, что именно в этом треугольнике находится портал в параллельный мир. Или же это лишь «бабушкины сказки» и выдумки журналистов?
Галина Воронова: А кто его знает?.. Сама не ездила, и без того чудес хватает. Но побывавшие там знакомые рассказывали о Молебке всякое. Кто про шары светящиеся, странные сопутствующие ощущения, кто о зеленых человечках, на которых иные испытатели неведомого начинают смахивать спустя день, другой. Долгое пребывание на природе на всех по-разному действует. А если серьезно, у нас много удивительных мест, в том числе так называемых «мест силы». Особенно на нетронутых человеком территориях. К счастью в Пермском крае такие еще есть.
Лада Баумгартен: Скажите, а вам приходилось сталкиваться с чем-то таинственным? С чем именно?
Галина Воронова: А как же. Живу в этом таинственном по нескольку месяцев в году. Вспомнился один случай. Дети тогда еще маленькими были. Лето, дача, заказник Предуралье, село Частые, река Сылва, поросшие лесом скалистые берега. В ночь на Ивана Купала в качестве веселого приключения отправляемся в лес на гору искать цветок папоротника и клады. С нами, помимо моих, еще шесть ребятишек разного возраста – дети преподавателей университета (время студенческих практик). Поднимаемся на гору, направляемся к густым зарослям папоротника, что приметили днем у кромки леса. Ничего необычного, луна светит ярко, лес – родной, не страшный. Территория закрытая, чужих не бывает, поэтому родители спокойно отпустили ребят с нами. За минуту до полуночи в природе воцарилась абсолютная, пугающая тишина. Затем так же внезапно все вокруг пришло в движение, нас оглушил шквал звуков! Словно усиленные динамиками, стонали стволы, вопили птицы, истерили цикады! Сказать, что нам стало не по себе, ничего не сказать. Чтобы детей не охватила паника, делаю умное лицо и уверенно говорю: «Все хорошо. Повторяйте за мной – это нас защитит!» – и начинаю креститься. Они послушно повторяют, успокаиваются. С горы мы спустились быстро. Вышли из леса и увидели, плывущий над противоположным берегом огромный (гораздо больше луны), красный шар! Он двигался ровно, едва касаясь черных на его фоне верхушек елей. Луна при этом стояла как вкопанная на положенном ей месте. Что это было?.. Иногда я думаю, не тот ли самый алый цветок показывал нам путь к кладу?..
Лада Баумгартен: Ваше увлечение керамикой – как вы к нему пришли? Имеет ли оно своей подоплекой весь тот накопленный сызмальства опыт странствий и навеянных ими фантазий, что вы пытаетесь выразить или рассказать через свои изделия? Мне почему-то кажется, что каждое творение рук человеческих – выражение тех или иных мыслей его создателя.
Галина Воронова: Вы правы, так оно и есть. Недаром говорят, что бы не создавал художник, он изображает самого себя. Вижу это отчетливо по работам своих учеников. Керамика – детское увлечение, ставшее профессией. Рисовала и лепила сколько себя помню. Возможно, поэтому не заметила перехода из детства во взрослую жизнь. Темами чаще всего становились представители экзотических культур – папуасы, ацтеки, индийские танцоры, мифические существа – бог Ганеша, покровитель танцев и литературы, Месопотамский бог-рыба, эльфы, местные представители – Ярило, водяные, домовые, русалки. Символические изображения человеческих пороков и слабостей – зависть, страх. А так же что-нибудь милое, вроде серии кашпо для комнатных цветов «Времена года. Времена жизни».
Лада Баумгартен: Расскажите, что это за «бренд» такой: Пермский звериный стиль – наследие культуры древних язычников-охотников – «чудей».
Галина Воронова: Любимая тема с тех пор, как волей случая соприкоснулась с ней. В качестве керамиста помогла знакомому оформить в стиле местного бренда ресторан в центре города. Выполнила дюжину крупных панно-персонажей пермского звериного стиля. Работа благополучно завершилась. Тема не отпустила. Википедия гласит: «Пермский звериный стиль – шаманские изображения, чудские образки, культовое литье – разновидность звериного стиля, бронзовой художественной пластики VII в. до н. э. – XII в. н. э. лесной и лесо-тундровой зоны Северо-Восточной Европы и Западной Сибири». Для меня лично это отголоски культуры, существовавшей в недостижимой в наши дни гармонии с природой. И… тайна, будоражащая воображение. Чуди считаются мифическим племенем, пришедшим неизвестно откуда и ушедшим неизвестно куда. Но рассыпанные по нашим лесам удивительные бронзовые подвески, говорят о том, что эти люди существовали. Остальное – догадки краеведов. Все, что с чудью связано, до сих пор является предметом научных споров и противоречивых гипотез.
Лада Баумгартен: Опишите три ваших самых больших жизненных достижения?
Галина Воронова: Родила и вырастила троих детей. Написала настоящую книгу. Сохранила способность быть честной с собой (как мне кажется).
Лада Баумгартен: А теперь перейдем к сочинительству? Когда вы заметили в себе задатки и тягу к литературному творчеству? С чего все начиналось, о чем писалось, о чем пишите сейчас?
Галина Воронова: Первое, что пришло на ум. В раннем детстве мы с дворовыми подружками лепили из пластилина, рисовали и вырезали из бумаги индейцев, принцесс, рыцарей, цыганок, барынь, разбойников и с увлечением разыгрывали полные драматизма истории. Сюжет на ходу рождался. Своеобразный симбиоз устного, изобразительного творчества и театра. Помню, как это захватывало. Еще не писательство, но уже сочинительство!.. Пишу о разном. Чаще это все-таки можно назвать сказками. Видимо, через такую или похожую на нее форму мне легче анализировать и переваривать то, что происходит со мной и в мире. Иногда истории словно с неба сваливаются, их сразу записываю, пока не обиделись и не улизнули. Иногда случайные попутчики делятся примечательным. За десятилетия много накопилось подобного. Давно собиралась записать. На данный момент именно это пытаюсь делать урывками.
Лада Баумгартен: Сколько времени вы посвящаете литературному труду? Есть ли изданные книги?
Галина Воронова: Меньше, чем хотелось бы. Можно, конечно, сетовать на занятость. Но на самом деле, когда приспичит, ничто не остановит. Поэтому пишу только, когда накрывает. Это не так уж часто случается… Изданные книги, как не странно, есть. Это чудо. Первой ласточкой стал стихотворный двухтомник-малютка «Под знаком Ворона» и «Поцелуй меня, Облако!» в Пермском книжном издательстве 2011-14,15 гг.. Затем в 2016 году под эгидой министерства природы РФ вышла книжка «Сокровища старой карты или приключения Грини, Гоши и Ёли в стране Грозовых скал». Сказка, написана по заказу государственного заповедника Басеги. Она же была переиздана фондом Вернадского в 2017 г. Из коллективного – сборник «200 поэтов», в который вошли финалисты национальной премии «Поэт года» в 2014 г. «Проза 2015» – Российский союз писателей. «Альманах современных русских авторов», в котором опубликованы работы лауреатов конкурса «Русский STIL», Германия 2017 г. Очень приятное сотрудничество сложилось с Санкт-Петербургским издательством «Петраэдр» – поэтический сборник «Увидеть слово» в 2015 г., двухтомник поэтических и прозаических миниатюр «Малая Вселенная» и «…россыпью жемчужной» 2017 г., и в 2017 же чудный сборник «Жизнь замечательных котов МУРМУАРЫ». С этим же издательством сотрудничаю в качестве иллюстратора.
Лада Баумгартен: В вашей семье есть еще творческие личности, если да, то кто и чем занимается?
Галина Воронова: Мне кажется, в нашей семье нет нетворческих личностей. Чем бы мои близкие не занимались, они делают это с душой. Исследуют и спасают мир, пишут учебники и стихи, рисуют, поют, отстаивают убеждения, любят жизнь. Я не стала биологом, как родители, но в мою сказку «Сокровища старой карты» вошло стихотворение мамы, написанное ею в молодости во время экспедиции в те самые края, которым посвящена сказка. Мой первый поэтический сборник проиллюстрировал старший сын, он – герпетолог, продолжил традицию семьи, но и рисует замечательно. Дочка, в отличие от мамы, обладает врожденной грамотностью – она первый читатель и редактор всех моих новорожденных опусов.
Лада Баумгартен: Как вы отдыхаете?
Галина Воронова: От чего? Вспомнилось по этому поводу: «А как вы расслабляетесь? – А я и не напрягаюсь» и «Тот, кто занимается любимым делом, ни дня не работает». Очень похоже на мой образ жизни на данный момент.
Лада Баумгартен: О чем вы мечтаете?
Галина Воронова: Чтобы дорогие люди были благополучны. Чтобы во всем мире был мир. Влюбиться. Если бог даст, написать еще сказок. Съездить в Грузию этим летом. И в Непал как-нибудь. А еще начать получать пенсию, увидеть правнуков и жить до 150 лет