Елена Ханина, поэт, член Международной гильдии писателей. Живет в Израиле.
Лада Баумгартен: Лена, как давно вы живете в Израиле, что послужило основой для репатриации?
Елена Ханина: Я приехала в Израиль 21.12.1989 года. Уехать из Советского Союза хотела всегда, и только в Израиль, но, к сожалению, были причины, по которым я не могла осуществить свою мечту – покинуть страну Советов раньше.
Лада Баумгартен: Скажите – сложно ли было выстроить новую жизнь на Святой земле? Как все начиналось?
Елена Ханина: Как все начиналось? Я приземлилась в аэропорту, встречали меня две подруги. Больше в Израиле у меня не было никого. Горячо любимый муж Сереженька умер за два года до отъезда. А мои родители должны были приехать через восемь месяцев и уже имели билеты, единственный сын тогда учился в медицинском институте и собирался приехать вместе с моими родителями.
По прибытии, прежде всего, я должна была пойти в ульпан для изучения иврита, пройти медицинские курсы для сдачи экзамена на получение лицензии врача и сдать экзамен на подтверждение моей специальности – эндокринология. В то время такие курсы были на севере и юге страны, и мои подруги посоветовали поехать на юг в Беэр-Шеву. Там меня поселили в маленькую комнату, туалет и кухня общие, с еще одной семьей – это была одинокая женщина с большой собакой. Собака и ее хозяйка показались мне недружелюбными. Но я учила иврит и проходила медицинские курсы. Затем мои документы были посланы в Ученый Совет, и через несколько месяцев, по существующим в Израиле в то время законам, мне разрешили выдать медицинский диплом. После стажировки в течение полугода в больнице, при наличии хороших рекомендаций, я получила свою первую должность – врач в Министерстве здравоохранения.
Подруга, сопровождавшая меня на собеседование для получения этой должности, до сих пор смеется надо мной. Я тогда вышла после собеседования и заявила, что меня взяли работать на должность רופא לשכב что переводится с иврита – как врач, который лежит, вместо רופא לשכה врач, который работает в конторе. Через год мне надо было выбирать остаться на работе в министерстве Здравоохранения или перейти на должность семейного врача, и я выбрала работу практического врача.
Каждый день после приема больных или между утренним и вечерним приемами я шла в библиотеку, чтобы готовиться к сдаче экзамена на получение подтверждения моей специальности – эндокринология. Даже сдав экзамен, я продолжала работать на должности семейного врача.
Уже перейдя на работу эндокринологом в больничную кассу Макаби, я должна была обслуживать весь юг страны и принимать больных не только в Беэр-Шеве, но и в Ашкелоне, Араде, Димоне, Кирьят-Гате. В каждом городе была масса больных, ожидавших приема, и однажды, переезжая из Ашкелона в Кирьят-Гат, я заснула за рулем, но к счастью пострадала лишь моя машина и дерево, в которое я въехала. Я пошла к начальнице и заявила о невозможности в один и тот же день принимать больных в разных городах.
Надо сказать, что в каждом из этих городов мною были организованы центры по лечению диабета, которые существуют и поныне, и ту работу, которую делала я одна, сейчас исполняют пять врачей. Основой же моей работы послужили знания, которые мне дал курс, который я прошла перед переездом в Израиль у профессора Ассаля в Женеве под эгидой Всемирной Организации Здравоохранения.
Лада Баумгартен: Я знаю, что вы пишите стихи с детства, а точнее можете припомнить – с какого возраста и о чем было ваше первое стихотворение?
Елена Ханина: Стихи пишу с шести лет, и о чем было мое первое стихотворение не помню, но мой роман с русской словесностью не был взаимным. Мой роман с литературой начался с раннего детства, и весьма трагично. Стихи писала уже в шесть лет и очень явственно помню черный бархатный блокнот с тесненными золотом буквами, подаренный на мой седьмой день рождения. Стихи записывались чернилами, красивым детским почерком, чернила были фиолетовые, иногда в блокноте оказывались громадные паукообразные кляксы.
Учительница русского языка, Таисия Павловна, грузная, одетая в кримпленовое платье, почему-то ярко желтого цвета, пожилая дама с двойным подбородком, расхаживала между партами с громадной тростью и объявляла тему очередного сочинения – кем я хочу быть? Она заверила, что наши сочинения будут прочитаны совершенно анонимно, и никто не будет знать сокровенные желания одноклассников. Я поверила… Через несколько дней мое сочинение было зачитано перед всем классом и в нем прозвучало признание о моем желании стать поэтом.
Тот ужас от невероятного вероломства и предательства учительницы поразил мою детскую душу, я выскочила из класса, и единственное желание, которое было у меня, – УМЕРЕТЬ. Как уйти из этого мира, когда тебе 10 лет и нет возможности заглянуть в интернет, чтобы получить инструкцию по осуществлению задуманного?.. Но в голову уже лезла вся почерпнутая из литературы информация, в частности, из прочитанного романа я узнала трагическую историю любви, где главная героиня уходит из жизни отравившись серой. Я решила, что для этих целей можно использовать спички и, съев достаточное количество серы, полученной из спичек, я смогу уйти из этого коварного мира, в котором мне было суждено ощутить позор, который не в силах была пережить.
Поедание головок спичек и мое странное поведение были замечены матерью, после чего мне было проведено промывание желудка. Таким образом, уход из жизни в 10 лет с треском провалился. Впрочем, мне было суждено еще не раз испытывать черные дни, но уже никогда с тех пор не было той остроты предательства и безысходности, которые испытала я тогда.
Желание писать стихи, как не странно, не прошло, и писать я продолжала. В седьмом классе уже другая учительница литературы, Рива, толстая, близорукая дама, дала нам тему для очередного сочинения на произведение Пушкина. Сочинение я написала в стихах и была собой горда. Но наказание за свой неуемный транш сочинительства не заставило себя долго ждать. Получив назавтра тетрадку с сочинением, я нашла там жирную извивающуюся двойку. Обнаглев, я все-таки вознамерилась получить от учительницы разъяснения. Ответ был прост до боли: «Ты списала все у известного поэта!» Но у какого поэта я списала свои стихи – учительница затруднилась ответить. «Сама ты так написать не могла!» Через много лет, проходя практику по кожным болезням в кожном отделении городской больницы, будучи студенткой медицинского вуза, я встретила Риву, всю распухшую, страдающую тяжелым псориазом. Помню, что мне было ее очень жалко.
Во взрослой жизни я попыталась найти хоть какое- то поэтическое сообщество, в котором смогла бы почитать свои стихи. Я нашла при молодежной газете поэтическую студию, приход туда развеял все надежды, которые теплились во мне, – найти единомышленников. Стихи, которые читали там другие, мне не понравились, да и к моим стихам там отнеслись довольно прохладно. Руководитель литературного кружка показался мне человеком недалеким, а двум студийцам я без труда поставила диагноз шизофрении, благо тогда медицинский институт уже был закончен.
Мои отношения с редакторами были не менее трагичными – первый редактор, вернее редакторша молодежной газеты, с радостью отобрала мои стихи для печати, но потом они у нее почему- то потерялись. Таким образом, на многие годы я была обречена писать только для единственного слушателя – для себя.
Лада Баумгартен: Знаете, если отталкиваться от названий выпущенных вами книг: «На мыслях своих распяты», «Душе к душе так сладко прислониться», «На краюшке судьбы так трудно удержаться», «По кривым переулкам судьбы, «Перевернутая и жизнь» – я могу предположить, что вы пишите философскую лирику, то есть стихотворения, в основе которых раздумья о смысле жизни и о вечных человеческих ценностях. Так ли это?
Философская лирика была излюбленным жанром А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева, В. С. Соловьева, А. А. Фета. Это классики поэзии, и притом любимые тысячами и тысячами их поклонников. А кто из поэтов ваш кумир?
Елена Ханина: О чем я пишу? Я пишу о своем поколении, которое пришло в этот мир после Великой Отечественной Войны в стране, которой больше нет, под названием СССР, о жизни, о смерти, о событиях, свидетелями которых мы оказались и не оказались, о переезде в другую страну, о своей новой родине, в которой мне дано закончить мое пребывание на земле, о своем еврействе и евреях, о не евреях, о ХОЛОКОСТЕ, который во многом изменил жизнь моего поколения, о сегодняшнем дне, о политике. Вопросы о смысле жизни волнуют человека тысячелетия, и сегодняшнее время не исключение.
Из поэтов я люблю Пушкина, Цветаеву, Хармса, Ахматову. В стихах ценю искренность и ритм. Считаю, что у каждого поэта есть очень и не очень удачные стихи.
Лада Баумгартен: Лена, вы врач – лечите телесные болезни. Вы ведь эндокринолог. То есть ваши пациенты с диабетом, ожирением и болезнями щитовидной железы. Недавно узнала печальную статистику, что сбои в жизнедеятельности щитовидной железы определяют почти у каждого десятого жителя в мире. И есть гипотеза, что среди прочих их провоцируют, в том числе, и душевные травмы! Кстати, Валерий Синельников – автор книг по улучшению качества жизни и создатель «Школы Здоровья и Радости доктора Синельникова» – психосоматику щитовидной железы связывает с наличием проблем в самореализации. По его мнению, формирование опухоли свидетельствует о том, что на пациента оказывается сильное давление. Для исцеления заболеваний щитовидной железы Синельников рекомендует в качестве лекарства – стать самим собой! Но легко сказать, а как претворить в жизнь? Ведь доктор прописать таблетку, чтобы стать самим собой, не может, но вероятно, есть какие-нибудь рекомендации к переходу к новому мышлению и позиционированию себя не так как прежде? Или все-таки – не стоит сильно заморачиваться на счет психосоматики? Ваше мнение?
Елена Ханина: Мой подход к лечению больного – холистический. Особенно он важен для правильной помощи больному диабетом. Метод заключается в том, что в самом центре находится пациент, и мы – врачи, сестры, диетологи, психологи, социальные работники пытаемся помочь больному решить проблемы, которые мешают ему добиться успеха в лечении диабета.
Совершенно не согласна с желанием связать психосоматику щитовидной железы с проблемами самореализации. Для лечения большинства заболеваний щитовидной железы не требуется стать самим собой, а необходимо правильное лечение и наблюдение у специалиста – эндокринолога.
В последнее время распространены различные гуру, школы, книги, суть которых – изменить жизнь человека к лучшему. Школа здоровья и радости доктора Синельникова, очевидно, одна из них. На многих курсах нас учат – как стать миллионерами, подобрать удачно спутника жизни и еще многому-многому другому. Думаю, что каждый живущий на Земле пытается достичь душевного равновесия. Рецепт индивидуальный. Но есть и нечто общее – вести здоровый образ жизни, избавиться от лишнего веса, от токсичных людей, позитивно относиться к жизни. Наши болезни связаны со стрессовыми ситуациями, это касается очень многих болезней – онкология, сахарный диабет, повышенная функция щитовидной железы. Даже при наличии тяжелых заболеваний современная медицина, если не излечивает, то дает человеку возможность жить многие десятилетия.
Лада Баумгартен: Лена, а вы согласны, что писатель – он тоже врачеватель? Только врачеватель человеческих душ и несет ответственность за написанное им?
Елена Ханина: Писатель более других людей ответственен за свои слова, поступки и мысли. Любое слово писателя должно быть на стороне добра, даже если мы пишем о чем- то очень тяжелом и грустном. Написанное должно помогать душе идти к свету. Быть понятным.
Ты скажи хоть что-нибудь, только внятно,
Я на ватных стою ногах,
А действительность вижу превратно,
Проглотив пирожное – страх.
Лада Баумгартен: Лена, вы кандидат медицинских наук, были старшим научным сотрудником. То есть вы занимались наукой. Можете рассказать об этом периоде? Где, когда занимались научными изысканиями, что являлось темой/темами ваших исследований?
Елена Ханина: Наукой я начала заниматься еще в студенческие годы. Диссертацию по эпидемиологии диабета я защитила в 1978 году в Институте Эндокринологии и Химии Гормонов (г. Москва). Суть диссертации – создавалась математическая модель города Риги, и в каждой возрастной группе было обследовано необходимое количество здоровых людей. Определялся сахар крови до и после приема глюкозы. Выявлялись явные и скрытые формы диабета. Больные находились под моим наблюдением и лечением 4 года. Работа проводилась в медицинской части – поликлинике завода ВЭФ, в котором в это время работали 20 000 сотрудников. Завод был известен на весь СССР, производил радиолы, телефоны, телефонные станции, знаменитую на всю страну «СПИДОЛУ», и просуществовал с 1919 по 1999 годы.
Уже в Израиле я опубликовала несколько работ, которые были посвящены связям болезней щитовидной железы и диабета, оптимальным формам организации диабетических клиник и наблюдению за больными ожирением, которые прошли бариатрические операции по уменьшению объема желудка.
Лада Баумгартен: Вы жили в Риге, какой она запечатлелась в вашей памяти? Посвящаете ли ТОЙ РИГЕ и рижанам свои стихотворения? Или сегодня есть другие, более насущные темы – какие?
Елена Ханина: Я родилась в Комсомольске-на-Амуре и с пяти лет и до отъезда в Израиль жила в Риге. Город Ригу люблю, но своей родиной не ощущаю. У меня, конечно, есть стихи, посвященные Риге, которые победили на конкурсе о родном крае.
Рига
Нависла улица над мостовой,
Дома столетья не меняли крыши,
И трубы позабыли черный дым.
А я бреду, иду к себе домой
И вижу – арка, подворотня, ниша.
И ты под аркой, снова молодой.
Все это было в той ушедшей жизни,
Где узких улиц дерзкое лицо
Хранило очертанья крестоносцев,
Где воротник из чернобурки лисий,
Где площадей недружное кольцо
И затхлый запах старого колодца.
Булыжники, друг другу попеняв,
Раскачивали площадь странным блеском,
Распугивая стайки воробьев.
Таинственный, насупившийся храм
Будил воспоминания о детстве,
Звал в темноту, звал за дверной проем.
Я видела подвыпившие тени,
В обнимку шли по проходным дворам,
Расталкивая молодых прохожих.
И спотыкнувшись, разбивал колено
Какой-то денди в дудочках-штанах
Из дорогой красивой мягкой кожи.
Стоял собор, качая головой,
Припоминая прошлые столетья
И дам в каретах, в платьях из парчи,
И джентльмен в костюме – чудный крой!
Воспитанные в пансионе дети,
А в пасху освещают куличи.
Вгрызаясь в дни, как в купленный батон –
Горячий и манящий дивным вкусом,
Ушедшим вместе с детством, как вода.
И снова различаю баритон:
«О том, что вы не верите в Иисуса,
Прошу не говорите никогда».
Что волнует меня в последнее время? Очень много стихов посвящено мною теме ХОЛОКОСТ. Благодаря музею ЯД ВАШЕМ несколько лет назад я нашла своего ближайшего родственника Владимира, единственного двоюродного брата. Нашла его, когда ему было 76 лет. Оказалось, что родственники со стороны мужа моей убитой тети, белорусы, успели спасти его и его младшую сестру, увезти в деревню. Правда, сестры Владимира на момент, когда я познакомилась с ним, уже не было в живых. А ведь мы жили совсем близко – я в Риге, а он в Вильнюсе.
Я пишу ни о чем
Я пишу ни о чем,
Я пою ни о ком,
А в гортани застрял металлический ком.
Я дышу через раз,
Ненавижу приказ.
И светящейся буквы вдруг контур погас.
Я не против, я за.
Мне закрыли глаза.
Вижу черное там, где еще бирюза.
Разреши мне смолчать
Или снова начать.
Только жжет беспокойством стальная печать.
Размечтался прогресс
С бомбой наперевес,
Он злодейству однажды положит конец.
Но чудовищна спесь,
Будто надолго здесь.
На дисплее зависла недобрая весть.
Лада Баумгартен: Вы – член Союза русскоязычных писателей Израиля, Союза писателей 21 века, а теперь и Международной гильдии писателей. Скажите – чем живут сегодня писатели Израиля? Какие значимые акции проводят союзы, помогают ли писателям в публикациях и ознакомлению читателей с новыми произведениями?
Елена Ханина: Как живут русскоязычные писатели в Израиле? Во многих городах Израиля существуют литературные объединения, где собираются любители поэзии и прозы. За всю свою долгую жизнь мне удалось на несколько лет примкнуть к литературному объединению «СРЕДА» в Беэр-Шеве, в котором я чувствовала себя хорошо, читала там свои стихи и слушала других авторов. К сожалению, все люди, которые были мне близки из этого объединения, уже покинули этот мир. Там выступали такие замечательные поэты как Давид Лифшиц, Юрий Арустамов, Леня Колганов, Илья Войтовецкий. Сейчас я могу вновь повторить:
Никому не подпевать, никому не подпевать, не поется в хоре.
Попытаюсь отыскать, попытаюсь отыскать дырочку в заборе.
В Израиле Валентина Бендерская и Леонид Колганов организовали виртуальный клуб, и по скайпу мы общались с поэтами из разных стран, в работе этого клуба участвовала и я.
В Израиле существуют два Союза русскоязычных писателей. Один, под руководством Леонида Финкеля, который базируется в Тель-Авиве, второй – в Иерусалиме под руководством Евгения Минина. Иногда издаются сборники и альманахи по разным тематикам, куда предлагают посылать свои произведения. Моя цель – прийти к читателю, в основном это удается на встречах с читателями, но литературные союзы редко участвуют в организации вечеров своих членов. К сожалению, количество людей, любящих русскую поэзию, катастрофически уменьшается, а наши внуки уже не владеют русским языком.
***
Если даже прижизненной славы
не придется попробовать грог,
У подножья разбитой державы
Не нажму на заветный курок.
***
Я прохожу сквозь строй
Глаз, неприятий, презренья,
Слышу приказы – Стой!
Тех, кто считал меня тенью.
Я прохожу сквозь мир,
Замкнутый, не любезный,
Не понимаю игр,
Не прославляю бездну.
Я прохожу сквозь век
В новое измеренье,
Где обожают грех,
Таблетки глотают жменю.
Я прохожу сквозь смог
Черной трубы коптящей.
Белый забор высок,
Только не настоящий.
Я прохожу сквозь грусть
По стуку копыт о брусчатку.
Озеро, старый гусь
Мостик качает шаткий.
Я прохожу сквозь стон
Тех, кто ходил здесь раньше.
И колокольный звон
Тонет в победном марше.
Я прохожу сквозь смех,
Не признающий грусти.
Я прохожу сквозь всех.
Глупо кричать – НЕ ПУСТИМ.
Лада Баумгартен: Почему вы решили примкнуть к МГП?
Елена Ханина: Почему я пришла в МТП? Я видела активную работу, которую вы проводите в мире по собиранию пишущих на русском языке со всех концов света, – встречи, книги, журнал. Многие из пишущей братии в Израиле, кого я уважаю, состоят в вашей организации. У меня родилась робкая надежда, что Гильдия поможет и мне прийти к читателям, организовать встречи, познакомить людей с моими книгами.